– Скидывай одежду, малец. – Он дохнул перегаром мне в лицо. Запах свалил бы лошадь. Доблестный капитан был изрядно пьян.
Я попыталась вырваться, но Феррос, словно клешней, сжал мою руку.
– Давай же, сладкий наш. Будь хорошей девочкой. – Свободной рукой он рванул ворот моей рубашки.
Треск рвущейся ткани заполнил все вокруг. Нет, не треск – крик ткани, ее агония. Я слышала этот звук по ночам все последние годы, стоило лишь закрыть глаза. Это был особенный для меня звук.
Я не знаю, как мне удалось вырваться из лап капитана, схватить лежавшую рядом с одним из солдат саблю и рубануть наотмашь. Феррос, однако, успел отвести лицо. На его скуле тут же заалел порез. Вскрикнув: «Щенок!» – капитан выхватил короткий кинжал и сделал ответный выпад.
Я могу быть очень быстрой, когда захочу. Поэтому Феррос промахнулся. Метил он явно в грудь, но его атака, как и моя, не увенчалась успехом. Лишь на правом рукаве, вокруг проделанной клинком прорехи, у меня выступила пара багряных капель. Боли я не чувствовала, только легкое головокружение и нескончаемый треск ткани в ушах.
Ферроса уже держали за руки его товарищи, не давая кинуться на меня снова. Он чертыхался, но, вроде бы, уже не собирался меня убивать. Драки в легионе не поощрялись. Исключений не делали ни для простых солдат, ни для командиров.
– Убирайся! Вон пошел, чтоб я тебя больше тут не видел, сукин ты сын. Посмел поднять оружие! На меня! Щенок!..
Я пошла прочь, а за моей спиной затихали крики разгневанного Ферроса. После его удара со мной случилось что-то странное. Меня мутило, а голову словно заволокло туманом. Мысли метались в голове: «Надо промыть рану, надо к реке». Туда я и пошла на странно ослабевших ногах.
* * *
Ноги заплетались, а желудок крутило. Что-то происходило с моим телом, но что? Жутко хотелось и пить, и спать, и просто прилечь и не шевелиться.
Реку от лагеря отделяла полоса прибрежных ив. Я пробралась сквозь них, раздвигая ветви при свете молодой луны. Разум горел, но в нем медленно ворочалась мысль о том, что меня ранили, а раны всегда следует промывать.
Выйдя на берег к мелководью, где днем набирают воду под нужды легиона, я споткнулась и упала на колени в двух шагах от воды. Руки дрожали на белом кварцевом песке, проваливаясь в мягкую жижу. Я лишь успела приподнять шлем, как меня вырвало скудным завтраком. Сразу за этим желудок свела сильная судорога. Уже на четвереньках я доползла до кромки воды и зачерпнула песка и влаги. Промыла рот и подбородок. Живот снова свело. Шлем жутко мешал, но сил снять его у меня не было.