– Капитан, у нее, по-моему, обычный обморок. По крайней мере ран точно нет. Так что или обморок, или отрава какая… нашатырь бы. А так у меня только Арм-Стим 13[5].
– Коли выбирать не из чего, к тому же если обморок, то он никак не повредит, а вовсе даже наоборот…
– А если сердечко не выдержит?
– Сам сказал, ничего другого нет, а АЭВку тратить смысла нет… может и не привести в норму…
– Ну, значит, была не была, – отломав носик у ампулы, произнес Корявень. Набрал в шприц мутно-фиолетовый раствор и с завидной сноровкой сделал инъекцию в вену лежащей девушки.
Роман меж тем присел перед сваленными в кучу вещами незнакомки. Еще раз все внимательно проверил, и вовсе не зря. В небольшой сумочке-планшетке явно что-то прощупывалось под подкладкой. Тигренко без зазрения совести потянул нож из набедренного чехла, но воспользоваться им не успел.
Незнакомка, придя в себя, зашлась в диком крике. Дубов, неосторожно наклонившись, тут же получил серию хлестких ударов по своей бородатой физиономии. Скоординировался, правда, сержант быстро и в следующую секунду уже навалился на извивающуюся фурией женщину, подставив под удары могучую спину. Разбрызгивая кровь из разбитого носа, прохрипел:
– Да успокойся ты…
Но, словно не слыша его, девчонка, перемежая удары отборным матом, начала трепыхаться с утроенной силой. Капитан поднялся, ойкнув, – раны на ноге вновь стали кровоточить, и поднял автомат. Уперев дуло в висок неизвестной, произнес:
– Спокойно, мы не причиним тебе вреда, если ты будешь вести себя подобающе.
Видимо, холодный металл оружия подействовал успокаивающе, взгляд так и остался лютым, но брыкаться юная воительница перестала. Дубов боязливо повернул голову, щекоча бородой немытое лицо девушки, прогудел, шмыгая:
– Отлупить бы тебя, коза… я на тебя стимулятор потратил, а ты мне в лицо кулаками сучить вздумала.
– Веник свой от лица убери, Айболит!
Тиграш коротко хохотнул.
– Острая на язык попалась коза, а, Дубов?
«Коза» что-то пробурчала в ответ, неразборчивое и явно нецензурное.
– Ладно-ладно, не коза, а кто?
– Одеться дайте… и оружие верните.
Дубов, капая кровью на плечо и шею пленницы, ухмыльнулся.
– Ну зачем тебе «трещотка» сейчас? А касаемо наготы, нас она нисколько не смущает, – он подмигнул капитану. – Да и не замерзнешь особо.
– Что, насиловать будешь? – Девушка впилась яростным взглядом в голубые глаза сержанта.