Уже осматривая последний кабинет, Роман вдруг осознал, что же неуловимо тревожило его все это время, – полное отсутствие компьютеров. Вообще любой оргтехники. Мог, конечно, Корявень все подрастащить, но верилось в это с трудом, уж больно специфичный товарец. В общем, отметив для себя еще один пункт вопроса своему новоявленному знакомому, Тиграш вышел из кабинета. Сержант уже занял позицию перед поворотом и на его появление среагировал лишь мимолетным косым взглядом. Спросил, едва разжимая напряженные губы:
– Тихо?
Роман в ответ кивнул, чувствуя свербящее напряжение. Ткнул себя в грудь пальцем, мол, пойду первым. Но Дубов покачал головой, также жестами объяснив, что лучше знает, что за поворотом, а значит, Тигренко отводится роль прикрытия. Секунду они смотрели в глаза друг другу, затем Роман сново едва заметно кивнул. У стены остался стоять огромный заплечный баул сержанта, Тигренко привалился к стене, почти полностью укрывшись за необъятным рюкзаком. Дубов поудобней перехватил оружие и сделал кувырок в темноту. Секунда растянулась, уподобившись товарняку, затем следующая, но никто так и не выстрелил. И замершее на мгновение сердце учащенно застучало. Из темноты донесся удивленно напряженный голос Олега:
– Капитан, а ведь была все-таки засада!
Роман устало поднялся, схлынувшее напряжение сменила опустошенность. Повернув за угол, не сразу разглядел сидящего на коленках сержанта перед перевернутым металлическим столом. Нержавеющая полированная сталь поблескивала даже в темноте. По ту сторону стола было что-то определенно интересное, неспроста же Корявень пыхтит, словно заправский паровоз, ворочая что-то.
– Что там? – спросил, подходя, Роман и вдруг разом осекся. Рассмотрел. Человек лежал, свернувшись калачиком, словно огромный кот. Рядом с правой рукой пистолет или, что скорее, автоматическая «трещотка».
– Не пойму, капитан, он, по-моему, жив еще… – Корявень, не поднимаясь, глянул на подошедшего Тигренко. – Шея, правда, замотана, не долезешь так сразу. Но рука теплая, и вроде как пульс проскакивает…
Роман опустился рядом с Дубовым, взял руку лежащего. Сержант был прав, совсем теплая, рука живого. Попытался нащупать пульс, но безрезультатно. И, уже убирая руку, почувствовал пальцами слабый толчок – сердце незнакомца билось, медленно и очень слабо, но билось.