И потому, когда маленькое существо ускользнуло от своего палача, пастух свободно вздохнул.
Но радость его была недолга. Орел скосил на зайца свои налитые кровью глаза и снова с удвоенной яростью и быстротой погнался за ним. Заяц прибегнул к прежней уловке, но, подскочив вверх, попал на этот раз прямо в когти орла, сжавшие его с такой силой, что он успел только взвизгнуть и испустил дух.
Орел гордо поднялся в воздух, надменно оглядел землю сверху, снова спустился со своей жертвой и стал ее клевать.
Бежия взял ружье, подкрался поближе к орлу, прицелился. Он застрелил его.
– Вот тебе возмездие!.. – крикнул он и, повернув дулом к себе еще дымившееся ружье, стал его чистить краем своей чохи.
И в эту минуту кто-то позвал его из-за горы:
– Мальчик, эй, мальчик!
Бежия повернулся на зов и вздрогнул: на гребне горы стояла девушка лет семнадцати, красота которой могла пленить любое сердце.
Бежия с минуту помедлил и, когда немного овладел собой, пошел ей навстречу.
Девушка сняла со спины сумку и сказала так тихо, словно прошелестел ветерок:
– Вот, принесла тебе обед!
Бежия взял из ее рук сумку, но долго стоял с опущенными глазами. Слова застревали в горле.
– Отец просил особенно следить за ягнятами, гнать и в жару к ледникам, чтобы они не задохнулись от зноя, – снова заговорила девушка.
– Хорошо, – с трудом выдавил из себя пастух и замолк.
– Ну, я пойду. Нет ли какого поручения? – спросила девушка.
– Горе мне! – вдруг засуетился Бежия. – Куда же ты пойдешь?… Подожди, отдохни немножко… Я коз подою…
– Не хочу. Не надо. Я лучше пойду.
– Не уходи, Циция, нет!.. Побудь здесь минутку, вместе пообедаем.
– Как же мне быть, тороплюсь я!..
– Рано еще. Ты не опоздаешь, – упрашивал ее пастух.
Девушка ничего не ответила. Она молча опустилась на траву.
Бежия, вне себя от радости, кинулся за посудиной, схватил ее и побежал доить коз.
Отец Циции, Коргоко, человек состоятельный, владел гуртом овец в две тысячи голов, имел крупный рогатый скот, и, хотя земледелие не было его главным занятием, он все же собирал довольно большой урожай, жил в достатке, умел встретить и принять гостей достойным образом.
По понятиям горцев, Коргоко был счастлив, так как никаких особых бедствий не испытывал и состояние его всегда позволяло ему располагать в свою пользу всяких должностных лиц. Однако сам он часто грустил. Не было у него наследника, была одна только красавица-дочь Циция, а какая же наследница девушка, если ей предстоит выйти замуж «за чужого сына»?