присутствия рядом с
сундучком было самым сильным.
«Теперь хотя бы
понятно, зачем это самое присутствие явилось в мой замок,
— сказал Прежний. — Помнишь артефакт, управляющий химероидами,
который требовали у тебя эльфы перед тем, как убить? Вот этот
артефакт присутствию и понадобился».
Волна качнула
судно, палуба накренилась, и Риен крепче вцепился в перила. К горлу
подкатил ком — его желудок не одобрял морскую качку — но внизу, в
каюте, было еще хуже. Тут он хотя бы мог дышать свежим воздухом и
мог смотреть вдаль, на уже невидимый горный хребет — последнее
напоминание о Террун.
Путешествие с
Сэймином заняло куда дольше, чем тот первоначально обещал. Его
Врата, тот черный портал, который переместил их от замка Тонгила в
сердце Моргенских болот, по непонятной причине перестал работать, и
до И-рута пришлось поначалу добираться пешком. Впрочем, в первом же
поселении на их пути Сэймин украл лошадей, и движение
ускорилось.
Похититель Риена
больше не надевал прежнюю маску скромного лекаря, однако вел себя
неизменно вежливо и доброжелательно. От этой доброжелательности
Риена уже начинало подташнивать, особенно от ласковой улыбки, с
которой Сэймин каждый вечер давал ему отпить временного
противоядия.
В провинции И-рут,
в ее главном городе Гайфа, Сэймина, как оказалось, ждали. Ждал
отряд молчаливых вооруженных людей, беспрекословно выполнявший все
его распоряжения, и ждал большой, прекрасно оснащенный корабль с
такой же молчаливой командой. Их голоса Риен слышал только когда
они о чем-то докладывали Сэймину или отвечали на его вопросы. Между
собой они почти не общались, а Риена, поначалу пытавшегося с ними
заговаривать, игнорировали полностью.
За время
путешествия у Риена много раз возникало желание оставить Сэймину
его драгоценный артефакт, а самому сбежать, но здравый смысл
останавливал, предупреждая, что ничего не получится. Увы, но Риен
не сомневался — он действительно носил в себе яд.
Чем ближе был час,
когда Сэймин давал ему противоядие, тем хуже Риен себя чувствовал.
Накатывали приступы слабости, от резких движений темнело в глазах,
в висках будто стучали молотки. Но стоило принять противоядие, и в
течение пары минут все отступало. Если же, по какой-то причине,
Сэймин с противоядием задерживался, боль начинала выламывать
суставы, скручивать в судорогах мышцы.