Если он все
рассчитал верно, то ловушка больше не сможет вытягивать из них
воспоминания, и, лишенная подпитки от «кадавров», схлопнется. А
они, защищенные куполом — который, впрочем, только назывался так,
поскольку шел еще и под ногами — окажутся за ее
пределами.
Главный вопрос
заключался в том, как долго придется этого ждать.
Закончив работу,
Арон задумался, потом продублировал первый купол вторым, а затем и
третьим. Он понятия не имел, насколько сильна была магия ловушки,
скупиться на Силу было неразумно.
Спустя еще
некоторое время Арон с легкой завистью посмотрел на спящих детей.
Пожалуй, ему стоило последовать их примеру. Будучи целителем, он
мог погрузить в наведенный сон не только других людей, но и
себя.
Стоило замедлить
ток крови, успокоить дыхание, расслабить мышцы, чуть изменить
работу мозга — и реальность сменилась образами, сперва смутными, но
быстро обретшими яркость.
Перед Ароном
стояла огромная толпа — те самые кадавро-подобные люди, которых он
убил. Толпа шевелилась, «кадавры» покачивались, а потом разом
повернулись к нему. У каждого из них на шее алела широкая полоса —
след от его ножа — но крови не было.
«Ты нас убил», —
сказал первый «кадавр», и остальные тут же подхватили эхом: «Убил,
убил, убил…»
Арон нахмурился,
разглядывая сборище. Это что, сон, порожденный его нечистой
совестью? Странно — потому что никаких сожалений он не
испытывал.
Нет, точно не сон,
потому что Арон прекрасно помнил все, что случилось прежде. В
настоящем сне так не бывает. Значит, это продолжала действовать
магия ловушки.
— Вы уже были
мертвы, — сказал он «кадаврам» холодно. — Я освободил ваши души для
нового перерождения.
Образы мертвецов
расплылись и исчезли. Теперь Арон оказался внутри пещеры, очень
походившей на ту, в которой Драгос устроил свое хранилище. Сперва
эта пещера была пуста, но вскоре в ее центре возник туманный
бесформенный ком, из которого в разные стороны потянулись такие же
туманные нити. Они оплели все пространство, подрагивая будто на
сквозняке и тихо позвякивая.
Арон шагнул к
туманному кому ближе, протянул вперед руку.
Перед глазами
замелькали тысячи искаженных образов — лица людей, звериные морды,
падающие листья, ветки, трава, идущий снег, звездное небо и тут же
солнце, облака, серп луны… Бесконечный поток, от которого
закружилась голова.