Перед глазами сам собой всплыл переулок. Момент, когда заклятье
изменяющее память прошло мимо сознания Эрика и ударило в моё. Тогда
я смог увидеть что-то вроде внутреннего мира. Получится ли это
повторить?
Сосредоточился на дыхании. Нужно было избавиться от всех лишних
мыслей. В разуме начали вырисовываться очертания. Телефонная будка.
Из неё доносится звон. Протягиваю руку к трубке, чтобы ответить.
Щелчок. Меня словно вырывает из темноты на поверхность. Глаза
открываются, слегка жмурясь от света.
Снова вижу своё лицо в отражении, но оно словно переменилось.
Черты лица слегка осунулись. Подбородок хмурится, демонстрируя
сетку из морщин.
— Не ожидал, что мне придётся показаться снова так скоро, — губы
не подчинялись мне, двигались и произносили слова, будто были
чужими.
***
— Итак, позволь поинтересоваться, зачем нужен был весь этот
фарс? — произнёс он, словно говорил со мной из отражения. Как
только тот закончил фразу, то я сразу ощутил, что могу свободно
контролировать губы и лицо.
— Зачем? Это теперь моё тело. Захочу, хоть голым танцевать на
улицу выйду. Свали уже отсюда, мне соседи не нужны, Эрик.
— Теперь я понимаю в чём дело, — грустная улыбка отразилась на
моём лице, — однако тут следует уточнить, дабы не плодить
недопонимание между нами. Я не Эрик.
На мгновение, лицо словно сковало параличом.
— В каком это смысле?
— Т-ты м-можешь слегка успокоиться? М-мне и так проблематично
в-вести с тобой диалог, ос-особенно, к-когда ты на эмоциональном
подъёме.
Постарался привести чувства в порядок. Расслабил плечи и тяжело
выдохнул.
— Спасибо. К сути вопроса. В действительности ответил не совсем
верно, так как одновременно я и Эрик, и им не являюсь.
— Можно попроще? У меня знаешь ли, башка всё ещё болит от твоих
«звонков».
— Хорошо. Я полагаю ты помнишь момент, когда по нам ударило
изменяющее память заклятие? Конечно, ведь ты вспоминал об этом как
раз перед тем, как впустить меня. Наверняка ты также помнишь, как
затем разорвал сознание Эрика и своё. Свил единую нить памяти.
— И к чему ты клонишь?
— Я это та часть сознания, которую ты не захотел принять в эту
нить. Ошмёток на краю бессознательного. Буду откровенен, ты не
отличился хирургической точностью, когда отрезал всё «лишнее».
— Не совсем понимаю. Ошмёток? А где тогда сам Эрик? Раз уж я
сплёл второе сознание, то… — лицо снова сковал паралич, полагаю,
что это знак. Видимо ему тяжело удерживаться, пока я нахожусь в
сознании и не пьян. Ничего, немного отыграюсь на нём… Или на мне?
Господи, надеюсь у меня не просто крыша поехала. — То и он должен
быть где-то внутри.