- Люд, ну ей-богу! Ты думаешь, я могу такое сочинить?
- Думаю, такое нарочно не придумаешь даже с очень извращенной фантазией. А ты в таком замечена не была. - Она вся передернулась и добавила: - Простите, девочки, но я без коньяка сегодня не справлюсь.
- Я тоже! - присовокупила Таня. - Давайте выпьем.
- Дашке нельзя.
Я кисло посмотрела на Люду. Вспомнился профессор, который точно так же не давал мне выпить. Ну, конечно, теперь все сошлось одно к одному. Он уже тогда знал, что случилось в клинике в первый мой в нее визит!
- Что ты теперь будешь делать? Не рожать же? - поинтересовалась Таня, когда официант, получивший новый заказ, отошел.
- Рожать. Только не сейчас, разумеется.
Я закрыла лицо руками и потерла его, наплевав на косметику. Что там за стадии нужно пройти перед смирением? Отрицание? Гнев? Все вместе разом?
- Блин, Дашка. А Веник что говорит? Это же вся жизнь кверх тормашками!
- Мне кажется, нужно эту клинику засудить! - воодушевилась Люда. - Хоть какое-никакое, а бабло пусть заплатят! Это же учеба пострадает… А вообще каково растить ребенка одной? Кстати, одной? Веник не собирается участвовать в его жизни?
- Я не знаю… - покачала я головой. - Мы вообще это не обсуждали. Как-то мне не до того было, знаете ли.
- Ну, это ясно, - согласилась Таня. А потом округлила глаза: - Господи, Даш… а твой отец?
Я поморщилась. Это был один из самых острых углов в этой истории. Я даже представить себе не могла, как признаюсь папе, что беременна. Хотя, сделать это придется в самое ближайшее время, чтобы он не успел наставить мне заочных диагнозов.
- Я поняла, - кивнула Люда. - Но ты знай, если что - у тебя всегда есть мы. Будем помогать тебе с ребенком. И зачеты сдавать сможешь с экзаменами. Одна гуляет, двое других сдают. И так будем меняться!
От этих слов у меня на глазах даже слезы появились. Уже становлюсь сентиментальной! Гормоны, будь они неладны!
- Спасибо, девочки, - поблагодарила их я.
- Но Веника все же к ответу призвать надо! Мужик он, или где? - воскликнула Таня, и я была с ней согласна.
Мужик или где, к моему удивлению, обнаружился… у меня дома. Да еще в компании папы и коньяка. О, горе мне, если Поклонский самостоятельно решил рассказать все отцу!
А когда услышала про «любовь» и «без ума», рот мой удивленно приоткрылся и больше не закрывался. До тех пор, пока папа, вскочив на ноги, не проревел: