Петр хмурил круглые черные брови, полные щеки, исчерченные тоненькими красными жилками, тряслись от гнева.
– В безделии, Алешка, проводишь время! – гремел царь.
Он вставал и, огромный, на голову выше всех, хватал сына сильной рукой за плечо, встряхивал, выкрикивая укоризненные слова.
Царевич молчал, стискивал зубы, принимал вид угнетенной невинности, раздражавший горячего, но отходчивого Петра.
Когда в Москву приезжали «высшие» (так звали Алексей и его придворные Петра, его жену Екатерину, Меншикова), Царевич обязан был ежедневно являться к отцу, участвовать в его пирах.
Напрасно пытался уклониться Алексей от посещения отцовских праздников: занятия, болезнь – все предлоги отвергались Петром. Царевича приводили на пир.
Играла музыка, царь и его придворные веселились. Алексей сидел, упрямо склонив большую крутолобую голову с темными прямыми прядями волос, падавшими на лицо.
– Что ты, как сова, нахохлился? – кричал Петр на сына. – Пей!
Царевич отпивал из бокала с видом величайшего отвращения…
На одном из пиров царю пришла в голову мысль. Он никогда не откладывал исполнение своих намерений.
– Алеша! – громко позвал он.
Царевич неторопливо подошел:
– Что угодно, батюшка?
– Надумал я отдать тебя учиться к токарю. Что такой тряпкой растешь? Ни силы, ни проворства… Постоишь часика по три-четыре в день за станком, так откуда и сила возьмется!
– Как прикажете, батюшка, – смиренно поклонился Алексей.
– Ты мне скажи: хочется ли тебе обучаться такому превосходному ремеслу? – настойчиво спросил Петр.
Царевич равнодушно ответил:
– Ваша воля священна, и, ежели желаете обучать меня мастерству, почту это пользой и удовольствием.
– Мм… – Царь громко выругался и с досады хватил целый кубок мальвазии.[56] – Враждебен ты мне!.. Чую!.. Пошел прочь с глаз моих!
Алексей отправился на свое место все с тем же неподвижным лицом, со злым взглядом опущенных глаз, прикрытых густыми ресницами.
Царь крикнул ему вслед:
– Завтра отправишься к мастеру Людвику де Шеперу!
* * *
На следующий день царевич явился к де Шеперу в сопровождении дядьки Никифора Вяземского.
Мастер был предуведомлен о царской воле и встретил высокого посетителя у ворот дома.
Среднего роста, юркий, с острыми усиками, с небольшой бородкой клинышком, де Шепер беспрестанно кланялся, расточал комплименты.