– Ух ты! А не врёшь?
– Да чтоб мне в топке паровозной сгореть!
– Как же ты пробрался? – Молли распирало, но спрашивать впрямую было нельзя. Нельзя показывать, насколько тебе это важно.
– Да уж пробрался! – небрежно сплюнул мальчишка. – Ярроу-то они перекрыли и вход в заднюю аллейку, а что туда попасть можно через окно одно с соседней Назарет – забыли! Через окно в подъезд, а там чёрный ход как раз на мусорник между Назарет и Ярроу. Я и прошёл! Аллейка-то как раз выходит на зады мастерских, там их дампстеры стоят. Забор высокий, да только что мне их заборы! Кирпичи так криво лóжены, что и безрукий влезет.
– И тебя не увидели? – восхитилась Молли.
– Х-ха! – Билли вновь сплюнул. – Увидят они меня, как же, кроты слепые. Короче, перемахнул я через забор, и ходу! Через пути. Там до черта старых броневагонов стоит, знаешь, по-моему, ещё с прошлой войны. Ну, я под ними, до главного эллинга. Там огни горят, светло как днём! Подлез чуток и заглянул…
– А чего ж заглядывал? Чего не спросил на выходе просто? – изумилась слушательница.
– Чего заглядывал? – надулся от важности Билли. – Да потому, что своими глазами увидеть должен был! Мастеровые-то болтали, что, дескать, уже совсем вечером пришёл «Геркулес» и что много с ним работы будет.
– Работы… будет? – пролепетала Молли.
– Угу. Побили его сильно, говорили. Ну, я и решил – за такие-то деньжищи как же я мисс Блэкуотер дурные вести принесу, не проверив? Не-ет, надо самому, всё самому.
– Ну не тяни уже! – Молли чуть не стукнула мальчишку. Тот изобразил шутейный испуг, поглубже натягивая старую заношенную кепку. Уши у Билли были красные от холода, но он, похоже, привык.
– Увидел я «Геркулес», – сообщил он торжественным шёпотом. – Во втором эллинге стоит, на яме. Побит, ага. От головного вагона только тележки и остались.
– От головного… тележки… только… – голова у Молли закружилась.
Белая фигура, прижимающаяся к размалёванной грязно-серыми и белыми разводами броне…
Вспышка, яркая, весёлая, солнечная. Словно весной, когда ветер с гор относит в море проклятые тучи, что висят над Норд-Йорком всю осень и зиму.
– Угу, тележки. А остальное всё цело. Обратно приползли, в общем. Бронепоездники злые ходят, как бульдоги. С мастеровыми лаялись, сам слышал.
– Молодец, Билли, – мёртвым голосом сказала юная мисс Блэкуотер. – Вот держи свои три шиллинга… – Она невольно взглянула на его ботинки, старые и грозившие вот-вот начать «спрашивать кашу». – Пусть мама тебе обувку новую купит.