В багажнике кучкой белели матерчатые мешки с опломбированными бирками, Грошев стал выгружать, Синцов стал помогать. Деньги оказались тяжелые.
– Там, Чяп, еще коробок. Все, как ты заказывал.
Почтовую коробку, в которой что-то интересно позвякивало, Лоб вручил Грошеву в руки, Грошев убрал ее под мышку.
– Нормально, – кивнул Грошев. – За неделю разберусь, может, за две. Братан вон поможет.
– Помогу, а чего, – согласился Синцов.
– Не торопитесь особо, – махнул рукой Лоб. – Я все равно домом буду занят, времени не останется. А, у меня еще ведро…
Лоб углубился в багажник, вытащил трехлитровое пластиковое ведерко, закрытое лопухом. Ведерко он вручил Синцову. Тяжелое оказалось.
– Там какалики разные, нарыл слегонца, может, что интересное попадется.
Синцов заметил скептическое выражение, промелькнувшее на лице Грошева.
– Короче, пацаны, работайте, – усмехнулся Лоб.
– Как скажешь, – кивнул Грошев. – Лето длинное.
– Да, длинное… А с этим-то колхозом можно что сделать?
Лобанов похлопал по наклейке.
– Конечно, – кивнул Грошев. – Сейчас все наладим…
Грошев открыл бутылку с прозрачной жидкостью, запахло спиртом.
– Полировку не поведет? – настороженно спросил Лобанов. – Если лак съедет, я потом его здесь уже не положу, придется в область гнать.
– Не боися, – отмахнулся Грошев. – Все будет четко. А это тебе.
Грошев сунул бутылку Лобанову.
– Протри руки, а то скоро намертво пристанет, потом с кожей срезать придется, – посоветовал Грошев.
Лобанов взял бутылку, вытянул зубами пробку и стал поливать руки, а потом не удержался и жестом из старых черно-белых фильмов вылил пригоршню спирта себе на шею.
Грошев тем временем занимался наклейками. Он размял пальцы, погладил круглую бумажную блямбу на лобовом стекле, подцепил ее ногтем. Попробовал то есть подцепить, блямба сопротивлялась, но Грошев был ловок и все-таки победил, отклеил краешек. Затем произошло следующее, Грошев выдохнул и невидимым рывком сорвал наклейку. Скомкал, сунул в карман.
– Золотые руки, – Лобанов похлопал Грошева по плечу. – Слава о нем дошла до самых отдаленных частей нашей великой страны.
Грошев сорвал вторую наклейку. Наверное, у него действительно непростые пальцы, подумал Синцов. Во всяком случае, наклейки отрывались одна за одной. Легко.
– Одну оставь, – остановил Лоб Грошева на восьмой.