– Догадываюсь, – кивнул Матвей.
В «сталинской» высотке на углу Красной Пресни и Садово‑Кудринской улицы жили многие депутаты Госдумы и чиновники московского правительства.
– Неделю назад там свара началась, – продолжал полковник с прежним кислым видом. – В цокольном помещении раньше ТСЖ располагалось, потом им завладел один предприниматель, выгнал всех совладельцев. Но они считают, что этот пройдоха отобрал цокольный этаж незаконно, и попытались через суд имущество вернуть. Тогда он подвесил к потолку колонки и настроил систему таким образом, чтобы в шесть часов утра жители вплоть до седьмого этажа слушали музыку. Кроме того, и вечером музыка включается. Кстати, знаешь, что он выбрал? Шопена, «Сонату для фортепиано № 2 си-бемоль минор».
– Похоронный марш? – удивился Матвей.
– Именно. Представляешь? Садист! Просыпаешься, чистишь зубы, одеваешься, завтракаешь – и всё под траурную мелодию. Возвращаешься с работы – то же самое! Страдают все.
– Я бы давно набил ему морду! – искренне проговорил Матвей.
– Я тоже. А этот сволочуга заварил дверь в цокольное помещение и на связь не выходит.
– Ловко.
– Пенсионеры, разумеется, пошли в полицию. Несколько раз полицейские наведывались в дом, но разводили руками: дверь заварена, хозяина нет, а музыка играет тихо. Говорят, он взятку сунул кому-то из больших полицейских начальников, поэтому безобразие продолжается до сих пор.
– Брать взятку – бессовестно, – сказал Матвей первое, что пришло в голову.
Пацюк посмотрел на него недоверчиво.
– Не понимаю, когда ты шутишь, когда нет. Но ты прав, против дающего взятку человека совесть бессильна.
– Есть закон, подписанный мэром Москвы…
– Вот ты и займись выяснением обстоятельств, у тебя это хорошо получается. Сделай замеры, свяжись с местным участковым, взломайте дверь и отключите комбайн. Депутаты, что там живут, уже дали добро на акцию.
– Понял. – Матвей встал. – Разрешите выполнять?
– Только без грубости, – отвернулся к экрану компьютера Пацюк. – Принимай дела.
Паша Редькович обрадовался, узрев начальника отдела, вскочил, тряхнул руку трижды.
– Ох, командир, как же мне надоело получать от босса нагоняи! То не сделал, это упустил… Ты уже насовсем?
– Как получится, – ответил Матвей, подумав, что ему абсолютно не хочется заниматься жалобами граждан на поведение соседей и санитарно-экологическую обстановку в городе. «Может, уволиться?» – пришла неожиданная мысль. Всё равно в скором времени придётся отпрашиваться на рейд в Киев, где будут встречаться эмиссары Комитета 300. Так не упредить ли предстоящий взрыв негодования полковника? Он может и не отпустить, тем более что неизвестно, сколько времени понадобится для исполнения задуманного.