– Туманно, Лев Иванович, – хмыкнул Орлов.
– Пока не готов расшифровать, – буркнул Гуров. – Главное, в чем я почти уверен, это то, что преступление в отношении Жидкова связано с бизнесом, а не с личной жизнью, потому что у Жидкова ее почти не было. Он был весь в работе.
– А эта художница?
– Художница – дело временное и почти закончившееся. Мы готовы доложить новый план работы по делу Жидкова.
Орлов открыл было рот, чтобы дать согласие, но в этот момент вошел один из его помощников с распечаткой в руках. Мельком бросив взгляд, Гуров понял, что это какой-то список или план. Что за срочность? Во время планерки Орлов обычно никому не велит входить. Если только не… Третья мировая война…
Орлов кивнул, взял лист бумаги и стал быстро читать. Гурову показалось, что часть информации генерал просто бегло просматривает, наверное, она уже ему знакома. А внизу листа взгляд Орлова уперся и замер. Многие офицеры, хорошо зная своего шефа, выжидающе стали смотреть на лист в его руках.
– Так! – в обычной своей манере заявил Орлов. – Дожили… Доработались, дальше ехать некуда! Поздравляю, в Москве появился сексуальный маньяк.
Офицеры возбужденно загалдели. Орлов выждал около минуты, когда атмосфера успокоится, и принялся доводить информацию. Из сводки, анализ которой прилагался ниже в представленном Орлову документе, следовало, что вчера вечером полиция обнаружила третий по счету труп молодой женщины с признаками сексуального насилия и нанесения тяжких телесных повреждений, повлекших за собой смерть. Гуров тут же задал свой коронный вопрос:
– Объединяющие признаки наличествуют?
– Да, – кивнул Орлов. – Нападение в безлюдном месте. Маршрут жертвы, по показаниям свидетелей, привычный. Изнасилование проводилось, когда жертва лежала на спине. Оглушающий удар тупым предметом по голове в район левого виска. Вот, собственно, и все признаки.
– Ну, это не есть признаки, – возразил Лев. – Три случая, и типичные действия. Вполне может оказаться совпадением.
– Ладно, посмотрим, – нахмурился Орлов. – Так, кому я это поручу…
Гуров и Крячко приехали в МУР в тот самый момент, когда в кабинете майора Зотова находился мужчина средних лет, среднего роста и вообще средней внешности. Если бы не низко растущие от бровей темные волосы, делавшие его лицо сосредоточенно-угрюмым, было бы сложно, к примеру, составить его словесный портрет. Хороший костюм и уверенная посадка головы подчеркивали если не высокий социальный статус мужчины, то уж высокие доходы – однозначно.