– Ты определенно не читал «Десять правил выживания при нашествии зомби». Правило номер один…
Когда через десять минут я вышла, Элль с кем-то негромко разговаривала. Я остановилась в узком коридорчике, что вел в зал ресторана, и прислушалась.
– Она наблюдала за тем, как он уезжает.
– Не понял… – откликнулся Джаред.
– Я имею в виду – буквально наблюдала, – пояснила Элль.
– Но ты это не всерьез?
– Я, вообще-то, не должна это говорить, тем более тебе. – Элль нервничала. – Кеннеди меня убьет.
Это верно, Элль. Прекрати болтать.
Элль всегда была на моей стороне, но она уже не в первый раз проявляла излишнюю заботу, желая защитить меня. И мне следовало об этом подумать до того, как я оставила их наедине. Я сдержала дыхание, молясь, чтобы разговор закончился.
– Так вот почему она никого не подпускает к себе слишком близко, – пробормотал Джаред.
Потому что я изломана и разбита, и починить меня невозможно.
– Если Кеннеди пугается, она всех отталкивает от себя, – отозвалась Элль. – Всегда. Но ты не можешь ей позволить…
Джаред перебил ее:
– Я все делал неправильно.
Элль немного помолчала.
– Тогда, полагаю, тебе лучше начать делать все как следует.
Я приоткрыла дверь туалетной и хлопнула ею, будто только что вышла. Они замолчали.
Слава богу!
К тому времени как я вышла из коридорчика, Джаред и Элль уже переместились к выходу из ресторана.
И стояли там, таращась в дешевенький телевизор на стене, а официантка разбиралась со счетом.
– Генри! Поскорее! Мне пора заканчивать работу.
Водитель грузовика показал на телевизор:
– Погоди-ка минутку…
Журналистка стояла перед гаражом, вокруг мигали красные и синие полицейские огни. Я не слышала, что она говорила, но мне это и не понадобилось, потому что на экране появилась фотография девушки.
Водитель грузовика бросил на стойку десятидолларовую купюру, покачал головой:
– Еще одна девушка пропала.
Ее имя было написано под снимком: Хэйли Эдвардс.
Номер шестнадцать.
Музей был закрыт. Элль прижалась к стеклу, закрываясь ладонями от света, и вгляделась внутрь.
Прист выудил из кармана два куска проволоки.
– Я предпочитаю смотреть на это как на временное препятствие.
Алара обхватила себя руками в перчатках и подошла ближе к зданию:
– Давай скорее. Я замерзаю.
За те десять часов, что мы ехали в Массачусетс, дождь превратился в снег. Я не отследила, когда именно климат Новой Англии одержал победу, потому что усталость от девятнадцати дней непрерывных мучений наконец одолела мои кошмары.