Недоумённо передёрнув плечами, он идёт в туалетную комнату. Справляет естественные нужды. Умывается. Чистит зубы. Причёсывается перед зеркалом. Возвращается в спальню. Меняет фланелевую пижаму на хлопчатобумажный спортивный костюм. А мохнатые домашние тапочки – на удобные кроссовки. И спускается по деревянной винтовой лестнице на первый этаж.
– Груня, – зовёт Олег.
Тишина.
– Груня! – повышает голос.
Нет ответа.
Столовая, гостиная, кухня, гостевые спальни – никого. Лишь чуткая тишина вокруг, нарушаемая – местами – монотонным жужжаньем беспокойных пчёл, залетевших с улицы.
В прихожей – под овальным зеркалом – отрывной календарь: двадцатое августа, 1998-ой год.
Он выходит на крыльцо и кричит:
– Василич! Эй! Груня! Отзовитесь! Эге-гей! Куда вы все запропали? Найда! Ау! Где ты, противная собака?
Нет ответа. Только требовательный гогот гусей и жалостливое блеяние коз становятся всё громче. И курицы, поддерживая, начинают рассерженно кудахтать.
– Как мама умерла, так они все тут слегка разбаловались, – шепчет Олег. – А ещё и папа – неделю назад – улетел по важным делам в солнечную Испанию. Кот из дома – мыши в пляс. А я на роль строгого хозяина дома не очень-то подхожу…. Груня, наверняка, к старшей дочери в Козыревск укатила. А Василич и в классический русский запой мог запросто уйти. На него иногда накатывает…. Ладно, отложив рыбалку на час-другой, сам поработаю. Чай, не переломлюсь. Жили же мы раньше без прислуги. И ничего…
Их семья, действительно, разбогатела только два с половиной года тому назад – с тех самых пор, как Митин-старший заделался владельцем всех местных лесопилок и лесосек: переехали в комфортабельный коттедж за высоким кирпичным забором, наняли садовника-огородника-скотника-птичника-пчеловода (в одном лице), горничную-кухарку и шофёра-охранника. А раньше-то Михаил и Арина Митины были обычными камчатскими фермерами «мелкой руки», да и сына своего единственного – с самого малолетства – приучили к труду крестьянскому. И козы-курицы-гуси-кролики-пчёлы переселились в новообразованное поместье из той, прежней, скромной и обычной жизни.
Олег сноровисто напоил и накормил животных. Подоил коз. Собрал в берестяное лукошко с полтора десятка крупных, жёлто-коричнево-пятнистых куриных яиц. А заглянув в большой застеклённый парник, недовольно покачал головой: