Татуированный, не Жук. 11122009.
– Бритни?
– Да?
– А ты знаешь, когда это случилось? В котором часу?
– Незадолго до полуночи. В самом конце папиной смены.
Качнувшийся мир медленно вставал на свое место. Земля выскользнула у меня из-под ног, ход вещей перестал подчиняться правилам, а теперь все возвращалось к привычной действительности: скверной, даже кошмарной, но привычной. Числа – реальность. Жук жив, но ему осталось всего три дня.
– Ты в порядке?
– Да, вроде того.
– Тебя пожалеть?
Я не ответила, но она все равно придвинулась и обхватила меня руками. Я одеревенела, она, наверное, почувствовала это, но не отстранилась.
– Все хорошо, – сказала она. – А будет еще лучше. Давай глотни чаю.
Она передала мне кружку – горячий сладкий чай, я давно не пробовала ничего такого вкусного. Я выпила все до последней капли, а потом мы легли, свернулись на разных краешках постели, соприкасаясь ногами. Чай меня успокоил, а голова была набита так, что думать уже не было никакой возможности. Вот теперь я почувствовала, как вымоталась. Ощущала, как по телу прокатываются волны сна.
– Бритни? – тихо позвала я в темноту.
– М-м?
– Спасибо.
– Да ладно.
– Я серьезно.
– Заткнись и спи.
Последние слова заставили меня улыбнуться, я будто услышала свой собственный голос. И тогда я заснула – мгновенно, без сновидений, и на несколько часов оказалась очень далеко от этого мира, от часов, неуклонно отсчитывающих секунды: тик, тик, тик.
26
Я нашарила будильник, поднесла к глазам. Почти половина седьмого. Снаружи еще темно, но скоро начнет светать. Я поерзала под одеялом, пытаясь понять, как там мои травмы.
– Проснулась? – прошептала Бритни.
– Да.
Честно говоря, чувствовала я себя паршиво. Да, я крепко проспала несколько часов, но усталость не прошла, голова кружилась.
– Нам совсем, совсем нельзя шуметь.
– Ладно.
Спали мы не раздеваясь, так что просто встали в темноте и крадучись пошли вниз.
– Я первая, чтобы не встревожить Рея.
Что еще за Рей?
Она приоткрыла кухонную дверь, я услышала ее шепот. Так, выходит, все-таки ловушка. Я могла бы и сразу догадаться, что таких чудес не бывает. Все и всегда предают. Я окинула глазами коридор. Еще можно выбраться через парадную дверь.
– Порядок, входи. – Бритни поманила меня в кухню.
Я еще раз посмотрела на парадную дверь, но какой-то внутренний голос твердил: этой девчонке можно доверять. Подошла к квадратику света, обозначившемуся в дальнем конце коридора. Бритни стояла в кухне согнувшись и держала за ошейник огромного пса, здоровенную лохматую немецкую овчарку. Животные – это не ко мне. Своих у меня, понятно, никогда не было, и я совсем в них не разбираюсь. И вообще не просекаю, с какой радости некоторые с ними возятся, да еще и разговаривают. Бред, да? Они просто не понимают, что животные – другие, не похожие на нас, не люди.