– Вы кого-нибудь ждете? – Голос резкий, точно мы в чем-то провинились. Ты чужак – и в этом твоя вина. Ты молод – и в этом твоя вина.
Жук вскинул руки:
– Ждем, когда подвезут. До города.
Это был блеф – ни он, ни я не знали, есть ли поблизости город и далеко ли до него.
Она оглядела нас с подозрением, плотно, сурово поджав губы.
– Ясно. Простите. Ничем не могу помочь.
Стекло опустилось, машина отъехала.
– Сука, – сказала я.
Жук кивнул и еще раз затянулся.
Метрах в трех машина снова остановилась, еще раз дала задний ход. На сей раз ее нагнала другая – водитель оголтело загудел. Тетка снова опустила стекло.
– Залезайте, – сказала она неприветливо. – Я еду в город. Вещи в багажник. Кому-то из вас придется сесть сзади, посередине.
Мы с Жуком переглянулись, потом он открыл багажник и закинул туда шмотки. Я распахнула заднюю дверь. У детишек глаза стали как шары, они решили, что мамаша рехнулась. Я пыталась не смотреть им в лицо – нет хуже, чем видеть в детских глазах числа. Пробирает до печенок. На них была такая вся из себя школьная форма – блейзеры, рубашки и галстучки, понимаете, о чем я, – и смотрели они на меня как на инопланетянку.
– Гм… простите… можно?..
Мальчик, сидевший ближе, поджал ноги и откинулся назад. Я пробралась мимо него и устроилась посередине. Девочка, сидевшая дальше, отшатнулась.
Жук захлопнул багажник и уселся спереди.
– Вот уж спасибочки, никогда не забудем. Классно, классно. Машина – супер. Класс. Прикол. – Он отчаянно тряс головой. Хотелось сказать ему: заткнись, не корчи идиота. – Очень хорошо, что вы нас подобрали. Такая, блин, холодрыга.
Я услышала, как мальчик испуганно втянул воздух. Видела его боковым зрением – глаза как блюдца, рот разинут. Тетка заговорила, очень медленно и отчетливо:
– Послушайте, я с удовольствием вас подвезу, но попрошу выбирать выражения. В этой машине ругаться не принято.
Жук зажал рот ладонью.
– Господи! Я извиняюсь. Извиняюсь. Ничего такого не имел в виду, леди. Всё ведь в порядке, ребята? – Он обернулся к малышам, улыбнулся от уха до уха. – Такие слова употребляют только козлы. Только козлы.
Девочка, кажется, пискнула. Я посмотрела на нее. Она жутко перепугалась. Возможно, даже трусики намочила. Скорее всего, она еще никогда не видела негра, тем более двухметрового чернокожего придурка, который ругается нехорошими словами. У Жука и в лучшие-то времена видок еще тот, а после пары ночевок черт знает где он вообще превратился в страшилу.