Шрёдингер посмотрел на гарсона, начинающего подавать признаки жизни, и согласился:
– Этот точно не патриот! Но ведь коренных французов осталось не более десяти процентов, так?
– Так, – кивнул Дюваль. – Но ты вспомни, кем заселяли пустующие территории?
Полковник прав – после победы над лихорадкой и референдума о присоединении к Земной Федерации во Францию стали принудительно-добровольно высылать жителей Царьградского автономного округа и население прибалтийских районов Белоруссии. Само собой, расселяли мелкими группами и в разных местах, но передвижение по губернии ограничили только на первые двадцать лет.
– Местечковость и землячество расцвели буйным цветом?
– И круговая порука в том числе. Знаешь, Ваня, иногда просто хочется взять в руки автомат, зайти в ближайший участок и полоснуть от души по белоглазым чухонским мордам.
– Однако…
– Вот так-то вот! Ну что, сматываемся?
За что я больше всего уважаю своего академика, так это за жёсткость действий и скорость принятия решений. Да ещё непоколебимую уверенность в том, что любой человек, обижающий котов, – враг по умолчанию. А как приятно было видеть его одухотворённую предвкушением битвы физиономию! Только вот какой-то противник хлипкий нам попался – после единственного удара лежит в луже пролитого муската и прикидывается ветошью. Оно и правильно, целее будет.
Но есть в людях один существенный недостаток. Болтливостью называется. Вместо того чтобы намотать официанту-отравителю хвост на раскалённую кочергу и поговорить по душам, Шрёдингер с Дювалем пустились в пространные обсуждения демографической ситуации во Французской губернии. К собакам демографию! Зачем трепать языком попусту, если нужно срочно проводить допрос?
Пытаюсь объяснить, но меня не слышат. Хочу показать разбитые бутылки и рассыпавшуюся по туалетной кабинке дурь, но это воспринимается как последствия стресса, и кроме успокаивающих поглаживаний по голове ничего не добиваюсь.
Откройте глаза, слепцы! Это вас хотели накачать гашишем! Эх… бесполезно объяснять. Проще свалить отсюда. Ну что, делаем ноги, люди?
Глава пятая, повествующая о нелёгком труде провинциальных стражей правопорядка
Из кабачка мы ушли без проблем, но вот дальше… Полковник Дюваль как в воду глядел, предупреждая о собачьей натуре парижской милиции, и целый десяток ажанов встретил нас прямо на парковке. Неужели эти кретины не разглядели номера на правительственном лимузине? Или здесь, в захолустье и глубокой заднице Земной Федерации, вообще не подозревают о существовании таковых?