В один из промозглых зимних дней Видок и ещё несколько заключённых были вызваны на допрос. В помещении кроме узников находились двое жандармов. Один из охранников вышел, опрометчиво оставив около Видока мокрую от снега шинель и головной убор. Другого жандарма в это же время вызвали звонком. И тут Видока пронзила мысль: надо быть круглым дураком, чтобы не попытать счастья! Не теряя ни секунды, Видок быстро надел шинель, головной убор, схватил за руку одного из заключённых и решительно направился к двери, делая вид, что сопровождает арестанта по нужде. Ничего не подозревающие солдаты их пропустили.
Оказавшись на воле, Эжен Франсуа по простоте душевной сразу же двинулся к любовнице, где его уже ждали полицейские. Дерзкого беглеца отправили в парижскую тюрьму Бисетр, где арестанты дожидались отправки на каторгу. Заключённых заклеймили, сковали попарно и отправили по этапу. По дороге Видок снова сбежал, перепилив оковы и усыпив бдительность конвоиров. Обретя свободу, беглец поселился в маленькой деревеньке у бывшего кармелитского монаха и стал помогать в богослужении и обучении детей. С этой ролью Эжен Франсуа справлялся настолько хорошо, что ни у кого не возникло и тени подозрения, что молодой монашек на самом деле беглый каторжник. Страсть к женщинам согнала Видока с насиженного места. Однажды ночью на сеновале разомлевшего в объятиях красотки монашка схватили местные ревнивцы и выволокли голым на улицу, увидев в лунном свете клеймо на плече, пригрозили сдать властям.
Не дожидаясь, когда за ним придут полицейские, Видок бежал. Немного поколесил по Франции, затем нанялся матросом на капер и отправился в Роттердам. Паспорта у него никто не требовал, и юноша в который раз за время своих странствий присвоил себе чужое имя. Вместе с товарищами он брал на абордаж английские торговые суда, за что получал свою долю захваченной добычи. У Видока скопилась преизрядная сумма денег, и юноша уже начал подумывать об открытии собственного дела, но тут на капер нагрянула полиция. Матроса без документов забрали на берег, и по дороге в участок он снова попытался бежать, на этот раз неудачно. Беглеца отправили в Тулон, где вскрылось его прошлое. Видоку выдали одежду каторжника и заковали в ручные кандалы. Так он очутился среди «оборотных лошадей», как называли беглых и снова пойманных преступников. И опять Видок, прибегнув к маскараду и загримировавшись фельдшером, сбегает из тюрьмы. И вновь неудачно. Тогда он подстерегает удобный момент и прыгает из окна камеры в протекающую под стенами узилища реку, породив, таким образом, миф о своей бессмертности, неуязвимости и прямо-таки нечеловеческой везучести.