К счастью, вопли мага возымели скорый
эффект. И почти сразу же я почувствовал облегчение. Давящее
воздействие исчезло, и мне, наконец, удалось сделать вдох.
– Бездна вас забери! – Прохрипел
я.
– Элир, извини. Накладка вышла. Сам
сейчас кишки выпущу дежурному. – Обнадежил меня Марк.
Я посмотрел на него исподлобья с
огромной долей скептицизма:
– Передай ему от меня привет. И
скажи, что в следующий раз кишки приду выпускать я.
Через некоторое время, придя в себя
от бодрой приветственной процедуры, я заглянул в приемную
Чернецкого.
– Доброе утро, Вероника.
На мое приветствие секретарь оторвала
глаза от какой-то бумажки и устало улыбнулась.
– Доброе. Хотя кому как.
В этом я был с ней солидарен.
– Что стряслось? – Поинтересовался
я.
– Все как обычно. Когда у начальства
проблемы, достается мне. Сегодня с самого утра Илья Владимирович в
ударе.
– Хотите сказать, он здесь?
– Угу, – печально вздохнула Ника. –
Обругал всех врачей, ни о каком больничном и слышать не хочет.
Пришел ни свет, ни заря. Решает вопрос с репортерами.
Упорный мужик!
Вслух я озвучивать свои мысли не стал
и двинулся к кабинету Чернецкого.
– У него сейчас посетительница, –
бросила мне вдогонку Вероника. – И думаю, вам не стоит с ней
пересекаться.
– От чего же? – Заинтересовался
я.
– На мой взгляд, это самая
бессовестная, хитрая и наглая репортерша, какую я встречала. Она
единственная умудрилась просочиться к Илье Владимировичу. И судя по
разговору, который я нечаянно услышала, – в этот момент девушка
невинно улыбнулась, – эта выдра хочет эксклюзивное интервью с
вами.
– Ну и пусть хочет. Хотеть не вредно,
а главное – бесплатно. – Процитировал я народную мудрость.
– Я бы с этим согласилась. Но эта
дамочка уже полчаса сидит в кабинете начальника и упорно гнет свою
линию.
– Да? – Я задумался. – А может все же
стоит пойти ей навстречу? – Моя коварная ухмылка озадачила
Веронику. Но я не стал ей ничего объяснять, а лишь попросил. – Не
пускайте никого в приемную пару минут.
Не дожидаясь утвердительного ответа,
я скользнул в Астрал. Время мгновенно замедлилось, секретарь передо
мной замерла. А я, чуть приоткрыв дверь в кабинет Чернецкого, зашел
внутрь.
Илья Владимирович статуей восседал на
своем рабочем месте и, судя по лицу, был крайне зол. Репортерша,
напротив, излучала позитив и приветливо улыбалась. Оба смотрели
друг на друга и мое присутствие пока не замечали.