Настенные часы, доставшиеся мне от
предыдущего хозяина квартиры, показывали половину восьмого.
Заняться особо было нечем. И я полез в интернет пополнять свои
знания о человеческих болячках.
И какой мне от этого толк?
Через час меня насторожили непонятные
звуки, доносящиеся из спальни. Я тихо постучал и зашел в
комнату.
Влада металась во сне, шумно дыша и
изредка говоря что-то неразборчивое. Подойдя ближе, я присел на
кровать и осторожно прикоснулся рукой ко лбу девушки. Ей явно стало
хуже. Температура ползла все выше и выше, кожа была горячая и
сухая, а в груди отчетливо были слышны хрипы.
И где же этот проклятый врач!
Проведя руками над феей, я
просканировал ее тело. Однако сейчас это мало что мне давало. Я и
так знал, что ее энергетический баланс нарушен. И нужно что-то
действенное. Что-то, что заставит высвободиться скрытым внутренним
резервам.
Я снова коснулся горячего лба
девушки, а потом переместил руку так, чтобы мои пальцы легли между
ее бровей. Как раз там, где толчками пульсировал один из главных
энергетических центров. Второй рукой я обхватил шею феи сзади,
нащупав второй центр. Как только контур замкнулся, я почувствовал
легкий всплеск.
Несмотря на то, что мы отличались
энергетической структурой – во мне циркулировала тьма, а люди были
ближе к ангерам с их светлой легкой энергетикой, – в основе всего
все равно лежал единый эфир. Поэтому мое давление разблокировало
закупоренные центры и запустило процесс медленного естественного
восстановления. Я почувствовал это сразу, хотя раньше никогда
подобного не делал. А Влада внезапно приоткрыла затуманенные
глаза.
– Не бойся, – прошептал я. – Скоро
станет легче.
Но она меня будто не услышала.
Протянув руку к моему лицу, фея нежно погладила пальцами меня по
щеке. Я все еще работал с ее центрами, поэтому отстраниться не
смог.
– Тебе кто-нибудь говорил, что ты
бессовестно красивый, – чуть заплетающимся языком произнесла
девушка, продолжая касаться моего лица, все глубже погружаясь
пальцами в волосы.
– Влада, – я старался говорить
строго. – Прекрати. У тебя жар. Ты бредишь.
Но она продолжала нести чушь, порой
совсем несвязную.
– И кого-то ты мне напоминаешь...
Я затаил дыхание.
Неужели в бреду она догадается, кто
я?
– Я не могу понять, почему мне иногда
так страшно… – Девушка продолжала тихо говорить, находясь на краю
яви и беспамятства. А потом резко подалась вперед и поцеловала
меня. Шаловливо, по-детски, словно ребенок. Это был даже не
поцелуй, а мимолетное касание губ. Ее сил хватило лишь на доли
секунды, и она снова упала на подушку, прикрыв веки.