– Я буду в соседнем помещении, –
напоследок сказал начальник филиала и скрылся за дверью.
– Начинайте, – я передал первенство в
ритуале Елене. Раз уж она была инициатором всего этого безобразия,
пусть и расхлебывает.
Мы стояли друг напротив друга. Ведьма
держала руками стопку листов с договором. Ее взгляд был направлен
на меня. Но, казалось, что она словно ослепла и не видит ничего
вокруг. Губы женщины были приоткрыты. И я ощущал ее неровное
дыхание, сбивающееся под напором чувств. Бледное лицо было похоже
на кукольную маску, а резкое искусственное освещение еще больше
подчеркивало контраст ярких зеленых глаз и кожи, будто посыпанной
ровным слоем пудры.
Внезапно окружающее пространство
стало заполняться пульсацией ее силы. Толчки энергии, как круги на
воде, разлетались в стороны вокруг нас. Я ненадолго задержал
дыхание, получая странное удовольствие от этих колыханий. Каждый
всплеск, касаясь меня, пронзал насквозь, вызывая слабое шевеление
волосков на коже и теплую волну внутри солнечного сплетения. В
голове образовывалась пустота, выгоняя прочь посторонние мысли.
Я снова посмотрел на Елену. Теперь,
оказывается, не только она была источником пульсаций. Я тоже начал
испускать ответные волны, входя с ней в резонанс.
Это был поистине странный
энергетический обмен!
И тут страницы бумаги под ее пальцами
зашевелились и вспыхнули ядовитым оранжевым пламенем. Елена резко
отдернула руки, а на месте договора продолжило полыхать зарево,
закручиваясь вихрем в яркий шар миниатюрного солнца. Огненные
длинные языки периодически вырывались наружу и хлестким движением
касались меня и ведьмы. Но от этих прикосновений не возникало боли.
Лишь легкое дуновение на коже и явное уменьшение магического
резерва.
А ритуал оказался еще тем
воришкой!
Ощущение энергетических потерь было
весьма неприятным, но я терпел, понимая, что идти на попятную уже
поздно. Однако, когда оранжевые жгуты настойчиво оплели мои
запястья и потянули меня в сторону пылающего эпицентра, я все же
попытался воспротивиться. Картина собственных горящих рук выглядела
довольно устрашающе, и я интуитивно подался назад. К сожалению, мои
нервные дерганья оказались бесполезны, словно меня удерживал
нерушимый монолит. Легкий страх прокатился холодом по загривку, и
тут же по запястьям полоснула острая боль. Я ощутил, как липкая
кровь стекает по моим пальцам, а вместе с ней меня покидают остатки
бесценных сил.