— Лягушечка наша, — дразнила меня мама за любовь к водоемам.
Летом в детстве я с пацанами на центральном городском пляже
Самары зависал. Маме Красноглинский пляж больше нравился. Раньше за
проезд на автомобиле плату не брали, потом кто-то умный решил
пополнить не то свою казну, не то городскую якобы за услуги в виде
туалетов, раздевалок, лавочек и прочего. За последние годы много
чего изменилось на Красной Глинке. Разве что «Закрома родины»
остались всё теми же*.
Из приезжих мало кто в курсе, что под невысокой горкой
Красноглинского района скрыт целый комплекс на случай глобального
апокалипсиса. Не знаю, правда или нет, но по данным из официальных
источников запасов продовольствия, хранящихся в Росрезерве, в
случае ядерной бомбардировки и прочих катастроф хватит на три
месяца для снабжения всей страны продуктами, топливом и необходимой
техникой.
О том, что во время ядерной войны сократится население, и весьма
значительно, никто не упоминает, соответственно, эти запасы и на
год можно растянуть, а то и на десять лет, сохранив их для особой
элиты. Главное, во время апокалипсиса находиться ближе к одному из
хранилищ Росрезерва. Самарцам в этом плане определённо повезло.
Доводилось мне смотреть передачу про то, как проверяют сроки
хранящихся там продуктов. Такой продукт, как соль, редко заменяют.
Она может и сто лет храниться, всё остальное требует постоянного
контроля и замеров за год до прекращения срока годности. Вообще-то
этого всего ещё нет. Унесло меня в воспоминания, а потом сам не
заметил, как задремал, так и не раздевшись.
Пробудился к середине ночи, снял пиджак, стащил галстук… Блин!
Брюки, пардон, как из… ну, вы поняли откуда. А с утюгами в это
время напряг. Есть какое-то примитивное убожество, но я опасаюсь
свои вещи доверить чужим рукам. Охотничий вариант одежды так и не
отдал в стирку. Тоже ещё проблема.
Выйдя из личных комнат, я обнаружил спящего перед дверью мужика.
Того самого, что мне с утра побриться предлагал. Кинув на пол
какую-то одежонку, он давил храпака, а я, открыв дверь, запнулся о
его тушку.
Свечи в канделябре на стене совсем оплавились. Из трёх горела
одна и света было мало. Немудрено, что я не заметил лежащего
поперёк прохода мужчину.
— Барин! — обрадовался он мне как родному.
— В туалет бы, — обозначил я проблему.