– Знаю. Только не причиняй мне боли, хорошо?
– Конечно. Скоро ты будешь на ногах, Джинни. Я все сделаю быстро.
Он вытер руки, чтобы убедиться, что они сухие (перчатки надевать не хотел, боялся, что те повлияют на точность движений), наклонился ниже. С полдюжины маленьких осколков разбитых линз вонзились в брови и вокруг глаз, но больше всего Барби тревожил один – чуть ниже уголка левого глаза. Барби не сомневался, что Расти удалил бы его сам, если б заметил, но он сосредоточился на носу Джинни.
Сделай это быстро, сказал себе Барби. Неудачу обычно терпит тот, кто колеблется.
Он ухватил осколок кончиками пинцета и бросил в пластиковый контейнер, стоящий на столике. Крошечная капелька крови выступила из ранки. Барби выдохнул.
– Уф! Остальные – ерунда. Никаких проблем.
– Из твоих уст да в уши Господа.
Он едва успел удалить последний осколок, когда Расти открыл дверь смотровой и спросил: не может ли Барби ему помочь? Фельдшер держал в руке жестянку пастилок «Сукретс».
– Помочь с чем?
– С геморроем, который ходит, как человек. Эта анальная язва хочет уйти с украденными товарами. При обычных обстоятельствах я бы порадовался, увидев, как эта паршивая задница выходит за дверь, но сейчас она может принести пользу.
– Джинни? – спросил Барби. – Ты в порядке?
Она махнула рукой в сторону двери. Когда он двинулся следом за Расти, Джинни крикнула:
– Эй, красавчик!
Барби оглянулся, и она послала ему воздушный поцелуй. Барби его поймал.
В Честерс-Милле работал только один стоматолог – Джо Боксер. Его клиника находилась в конце Страут-лейн, и из кабинета открывался прекрасный вид на Престил-Стрим и мост Мира. Прекрасный, если человек сидел. Но большинство гостей занимали горизонтальное положение и смотреть могли только на несколько десятков фотографий чихуахуа Боксера, развешанных по потолку.
«На одной из них эта чертова собака выглядит так, будто собирается нагадить, – поделился Дуги Твитчел с Расти после одного визита. – Не знаю, может, эта порода собак так сидит, но я сомневаюсь. Думаю, я провел полчаса, глядя на эту тряпку с глазами, справляющую большую нужду, пока Бокс удалял мне два зуба мудрости. По ощущениям, отверткой».
Вывеска, которая находилась над входом в клинику Боксера, выглядела как баскетбольные трусы, снятые со сказочного великана. Золотисто-зеленые – в цветах «Диких котов». Поверху тянулась надпись: «ДЖОЗЕФ БОКСЕР, ДОКТОР-СТОМАТОЛОГ». Ниже вторая: «БОКСЕР БЫСТРЫЙ». И он работал достаточно быстро, с этим соглашались все, но не признавал никаких медицинских страховок, брал только наличными. Если к нему приходил больной с пульпитом, десны которого пылали, а щеки раздулись, как у белки, набившей рот орехами, и начинал что-то говорить о страховке, Боксер предлагал ему добыть деньги в «Антеме», или «Синем кресте», или где-то еще, а потом возвращаться к нему.