— Цирк какой-то! — визжит Карина.
— Замолчи, я сказал, — рычу на нее и стреляю убийственным взглядом. Затыкается, отходит к машине и закуривает. Я думал, она бросила. Ведь знает, как меня это бесит. Но сейчас мне совершенно похер. Надо разобраться с девочкой.
— Как тебя зовут-то, дочка?
— Анна Иванна, — важно сообщает она. Надо же и отчество угадала, только вот детей у меня нет, да и залетов не припоминаю. Дети — мое табу.
— Где твоя мама? Ты, наверное, потерялась?
— Мою маму алестовали, — на ухо шепчет мне, видимо, чтобы Карина не слышала. — Но она ничего не делала.
— Так не бывает, — качаю головой и напряженно думаю, что предпринять в такой ситуации. Должны же быть какие-то специальные службы…
— Бывает! Во всем виноват тот дядя. Он плохой!
История все запутывается, но понятнее не становится.
— Мы опаздываем! — не выдерживает Карина и вновь начинает истерить. — Хватит с ней возиться, дай денег и поехали.
Шумно выдыхаю. Как же ты задолбала.
— Сначала надо разобраться. Нельзя ребенка одного на улице бросать. Она же малютка совсем. Сколько тебе лет?
— Пять.
Карина поджимает губы и отворачивается.
— Давай я помогу тебе добраться домой. Ты же помнишь, где живешь?
— Я не пойду домой. — Анна Иванна качает головой и капризно надувает губы. — Меня хотели в плиют забрать, а я убежала к тебе…
— Почему ко мне?
— Потому что ты мой папа, — довольно улыбается и теснее прижимается ко мне.
— Это я понял, с чего ты взяла?
— Мама лассказывала.
— Козырев, да бред это все! Поехали уже, я замерзла!
Да как же ты достала, бестолковая кукла!
— Не мешай. Если хочешь — езжай, водитель тебя отвезет, — делаю знак рукой, и один из охранников идет в нашу сторону.
— А ты?
— А я позже приеду.
Недовольно фыркает и идет к машине. Снимаю сигналку и отдаю ключи охраннику. Коротко объясняю, что нужно сделать, и вновь возвращаюсь к малышке.
— Так как, говоришь, зовут твою маму?
— А я еще не говолила, — хитро прищуривается.
— Скажешь?
Кивает и засовывает руку в карман. Вытаскивает помятую фотографию и протягивает мне.
— Вот моя мама — Виктолия.
Забираю у девочки снимок и смотрю на счастливые лица, запечатленные на нем. Я и Вика. Сердце срывается в бешеный галоп, а дышать становится нечем, словно из легких выкачали весь кислород. Не может быть…
Время словно остановилось. Смотрю на фото и не могу противиться распирающим меня воспоминаниям. Глаза, лукавая улыбка, ямочки на щеках. Помню это лицо досконально, словно видел только вчера. Столько лет я безжалостно выжигал воспоминания об этой женщине в своей душе. Уничтожал малейшее напоминание о ее существовании. Работал круглосуточно, лишь бы не думать о ней, лишь бы не чувствовать боль утраты и пустоту одиночества.