— И часто ты болеешь?
— Частенько, — еще один горестный вздох.
— Все будет хорошо, — уверенно обещаю я, хотя сам еще не знаю ни «что» будет, ни «как» будет.
Какое-то время мы молчим. Мне даже кажется, что она начинает дремать, я и сам прикрываю глаза.
— Пап, — нехотя открываю и поворачиваюсь к ней. — А когда я поплавлюсь, мы поедем к маме?
Вопрос Нюси ставит меня в тупик. Как я могу что-то пообещать в данной ситуации, если даже не представляю, как из нее вырулить. Врать ребенку не хочется, но и обнадеживать как-то неправильно. Взъерошиваю волосы и шумно выдыхаю.
— Ты знаешь, где она?
— Нет, но ты же найдешь? — с такой надеждой и благоволением смотрит мне в глаза, что внутри все скручивается в тугой узел. А-а-а, это какой-то треш! Как меня угораздило так вляпаться?
— Попробую, — выдавливаю из себя. Все равно выхода другого нет. — Но ты должна мне помочь.
— Как?
— Расскажи, что случилось, когда маму забрали в полицию.
Нюся укладывается поудобнее, забавно хмурится и от волнения начинает ломать пальцы.
— Мы читали сказку перед сном. В двель позвонили. Мамочка отклыла, а там эти дяди. Они ее увели, а меня отдали тете Вале, нашей соседке.
Ну вот. Кое-что начинает проясняться. Надо найти эту тетю Валю и все у нее выяснить. Сотрудники полиции наверняка ей предоставили хоть какую-то информацию.
— Как мне найти эту соседку?
— Не надо ее искать. — Глаза девочки распахиваются от ужаса, становясь похожими на огромные блюдца. — Она очень плохая! Я слышала, как она по телефону говолила, что хочет меня сдать в детский дом.
Неосознанно нахмуриваюсь. Ребенок явно напуган и вряд ли будет врать. Ладно, оставим тетю Валю на потом.
— Как ты попала ко мне?
— По телеку увидела лекламу и тебя в ней. Там был адлес. Я сбежала от этой противной тетьки к тебе, — довольно рассказывает Нюся и нетерпеливо ерзает на диване.
Как-то все это подозрительно и невероятно. Так просто не бывает.
— Одна. Ночью. И нашла нужный адрес? — уточняю на всякий случай и лукаво усмехаюсь, замечая обманки в ее глазах.
— Мне Витя помог, внук тети Вали, — тихо отвечает она и виновато опускает глаза. — Ох и влетит ему, навелное…
— Да уж…
— Потелпит. Он же мущина!
— Кто такой Витя? — со вздохом спрашиваю я и сжимаю переносицу пальцами. Запутался уже и ничего не понимаю в этом бессвязном рассказе.