Окошко захлопнулось.
— Неужели они боятся троллей?
— Эй! Выходи! Нет такого правила.
Тем временем, окончательно стемнело. И на стенах между
сторожевыми башенками начали загораться фонари.
Никто не расходился. Колокольчик отчаянно надрывался.
Окошко снова открылось.
— Пошли прочь, хамы. Раз опоздали, то ночуйте на земле, за
стенами. Исключения разве что для королевы.
Привратник усмехнулся.
Должно быть, его гордость раздулась до небывалых размеров. А
униженные мольбы подчитывали ее больше и больше.
— Сжальтесь, господин, откройте. У нас есть деньги, мы заплатим
штраф.
— Сказал же! Ждите до утра.
Крестьяне переглянулись и затопали к повозкам. Кто-то остался
испытывать терпение стража.
Мы с Мадсом тоже отошли.
— Ладно, Мальта, устроимся под телегой.
Я посмотрела на дорогу. Во тьме зажегся огонек. Кажется, к нам
навстречу шел одинокий путник, освещая себе дорогу факелом. Огонек
все приближался и приближался. Это оказалась свеча. На столе.
За столом, подложив руку под щеку сидел Йотун. Белая рубашка на
его груди была распахнута, а на глазах все еще была повязка.
— Здравствуй, — тихо сказала я.
Он вскинул голову, ноздри его длинного носа вздрогнули, как
будто он постарался уловить запах.
— А, это ты…
Комната тролля была погружена во тьму, если не считать
крошечного островка света, исходящего от свечи.
Йотун подносил руку к пламени и убирал.
— Забавно, — сказал колдун, — я могу различить границу между
светом и тенью, когда огонь живой. От магического светильника нет
никакого толку. Чернота вокруг.
— Ты поправишься?
—Это займет какое-то время. Дольше, чем я ожидал.
Йотун щелкнул пальцами и на полке загорелся магический
светильник, маленький и круглый, в окружении бронзовых листьев.
От меня не укрылись следы беспорядка. Одежда лежала как попало,
постель не застелена. Он словно почувствовал, что я
осматриваюсь.
— Да, тут не мешало бы прибраться. Но какой смысл.
— А слуги? — спросила я, — Почему бы не поручить им навести
порядок?
Тролль равнодушно пожал плечами.
— Я их прогоняю и коротаю дни в одиночестве. Не завидна доля у
того, кто лишается своего положения. Чем меньше свидетелей моего
унижения, тем лучше. У тебя какое-то конкретное дело ко мне?
— Нет. На самом деле так распорядился мой дар. Я не знаю, почему
здесь.
Йотун слегка кивнул.
— Что ж… раз ты здесь, то может развлечешь меня беседой? Что
нового происходит в вашем бестуманном мире?