– Какими судьбами, Джек? Мой брат уже сто раз спрашивал, куда тебя занесла нелегкая. А оказывается, ты пересел на частные авиалинии, – и с улыбкой кивнул в сторону самолётика.
Кит – старший брат друга детства Джека. Но, как и все младшие братья, они стремились общаться со старшими. Благо, что этот не слишком запрещал, а игровая консоль, на которой почти каждую неделю шла заруба не на жизнь, а на смерть, предлагала общие точки интересов.
– Да расслабься, Кит. Меня просто пригласили на виноградники посмотреть. По-дружески.
Кит хохотнул.
– Тебе всегда в этом везло. А вот мой брат застрял в каком-то гадюшнике. Но ты и сам знаешь, – гадюшником Кит называл один из банков первой американской пятёрки. – Говорит, что перспективы есть…
Джек лишь улыбнулся. Кит всегда был экспрессивным, в отличие от младшего брата Макса. Это сказывалось как в играх на консолях, так и в реальном мире. Видимо, к железякам Кит относился гораздо спокойнее, нежели к людям.
– Самолёты тебя ещё не достали? – ехидно уточнил Джек.
– Ты что?! Это моя радость и моя жизнь! – старый друг даже покачал головой. – Конечно, и от этой работы иногда устаешь, но в сравнении с занудством Макса здесь просто великолепно.
Старые друзья широко улыбались, глядя друг на друга. Однако тут Кита окликнул второй техник, топорща красивые усы на типично испанском лице, сверкая глазами и упоминая в одном предложении и Деву Марию, и что-то из межполовых отношений. Кит ответил, что идёт.
– Ладно, Джекки. Я рванул, готовить твою птичку к взлёту, – крепкое рукопожатие напоследок. А затем, уже отойдя на шаг, снова обернулся и добавил:
– Эй, Джек!
– Да, Кит?
– Береги себя! Эту штуку хорошо трясёт на ухабах. Так что пристёгивайся, даже если стюардесса начнёт танцевать стриптиз. И Джима на руку посади – а то на каком-нибудь ухабе отрастит крылья и улетит.
И махнув рукой, подбежал к коллеге, кивая и надевая обратно наушники.
Джек покачал головой, но, когда уселся в мягкое кресло, всё-таки послушал совета старого друга: пристегнул ремень и снял кулон с осьминогом с шеи и повязал его на запястье. Восьминогое существо таинственно ухмылялось, будто знало что-то важное.
Вот и сейчас Джим смотрел с прикроватной тумбочки, опираясь на кошелёк, будто спрашивая: а что думаешь ты?
Если признаться честно, мысли были далеко не радужные. Большую часть полёта всё было ровно, даже воздушных ям не было. Только в самый последний момент, буквально за пять минут до катастрофы, действительно стало трясти. Как ни странно, именно в тот момент Джек расслабился – не зря Кит его пугал. Но затем последовало объявление об аварийной посадке, просьба пристегнуть ремни и оставаться в своих креслах. Мистер Хавьер быстро опрокинул в себя недопитый кофе, Мария Хуарес зашептала – видимо, молитву, – Рон Гидеон вжал голову в плечи, а мисс Монтесорри, которая до этого как раз пыталась не разлить стакан с водой, секунду замешкавшись, уронила его на пол и кинулась к сиденью.