У Лизы с Мишей, кроме их самих друзей не было, они никого не признавали, но частенько играли с дворовыми детьми в салки или стоп землю.
Лиза считалась ребенком, рожденным во вполне благополучной семье. Но она этого не замечала, как многие дети не замечают деньги, которыми хвалятся их родители и считают это первостепенным в иерархии ценностей. То, что ее родственники являлись уважительной единицей общества, были интеллигентными, без вредных привычек, ее ничуть не интересовало. Пока что, без осознания за что именно, она интуитивно отвергала их, чего, кстати, тоже не замечала. Всю ее душу занимал всего один человек, которого она пока не научилась ценить или бояться потерять.
Сейчас они шли по берегу небольшой речушки, все было не как обычно, у Лизы, впервые за долгое время, текли слезы. Что бы хоть как-то разбавить гнетущее молчание и оттянуть разговор, она била по жестяной банке от фанты.
– Лиза, – с сожалением тихо протянул мальчик.
У девочки начались судороги, короткие, еле сдерживающие всхлипывания. Маленькие кулачки стирали слезы, теперь все лицо было мокрым.
– Ппочему она ушшла, неннавижу ее, – голос задрожал, постепенно она сползала на колени, Миша схватил ее, но вместо того, чтобы поднять, опустился рядом, обнимая хрупкое тельце.
– Не волнуйся, она вернется, она вернется! – у малыша полились слезы и он зарыдал вместе с ней. Ему было так жалко ее, что вместо поддержки, он теперь сам в ней нуждался.
Вокруг начинал расстилаться туман, такой привычный для здешних мест. Он скрыл их от чужих глаз, оставил наедине со своим страданием.
Восьмилетие детей прошло под тенью бросившей своего ребенка матери.
Как говорили многие – любовь на первом месте, а дети на втором.
Прошло еще два года. Солнце озаряло поблекшую комнату. Кровать была уже не так красиво застелена, на мебели больше не заметна рука взрослой женщины. Старуха сидела в кресле, читая медленно стихотворения своего покойного мужа.
Лиза мыла посуду, длинный фартук был ей до самых щиколоток. Она редко переговаривалась с бабушкой, привыкла к молчанию, женщина не любила с ней вести диалог.
За последние несколько лет из их семьи ушло еще двое человек, правда, если та, что ушла первая, могла еще когда-нибудь вернуться, то они никогда. Лизин дедушка умер от лопнувшего в голове сосуда, в его шестьдесят пять такое не всегда можно успеть остановить. Дядя, который был менее любим матерью, чем его сестра, умер от сахарного диабета, после чего вознесен, как самый лучший сын.