Московская моя гостья кошка Принцесса в этот раз долго задержалась в моём доме. Сначала она пыталась манипулировать мною, но когда ей это не удалось, она сменила манеру своего поведения. Умная кошка более не путалась у меня под ногами, когда я проходила по коридору между кухней и комнатами. Она научилась пристраиваться рядом со мной немножко в сторонке. Чтобы получалось идти правильно, она пыталась угадывать мой ритм. А в ожидание моего расположения она также пыталась поймать мой взгляд и будто бы вопрошала: «Я всё правильно делаю?».
Меня огорчило то, что нечто похожее я заметила в поведении Сергея. Он более не смотрел мне прямо в глаза. Он не был персоной, которую я ранее называла: «мой фараон». Теперь он всегда оказывался как-то в сторонке, он не смотрел на меня – как-то посматривал. Возможно, так уже сказывалась привычка «за зарплату угождать хозяину», подстраиваться под него, синхронизироваться с ним.
Работа Сергея, очевидно, была не трудной.
Эта его работа не была опасной, как в более ранние времена.
Но присутствие Сергея в машине ограждало его хозяина от ситуаций, в которых за грехи пришла бы расплата на дороге.
Присутствие Сергея в другом месте привело к тому, что в моей сегодняшней жизни его значимости я как-то не ощущала. Он вновь и вновь как бы рассеивал – терял свою индивидуальность.
Как будто незаметно для него самого он имел шанс стать частью той структуры, к которой принадлежал его хозяин. А потом – застывшим – холодным – неживым – памятником ей.
Наверное, поэтому, несмотря на опасность болезни, он так хотел приблизиться к моему тёплому телу, ожить рядом со мной через общение с моей мечтой.
В битву за его жизнь включилась программа на уничтожение чего-то в нём.
Сергей был готов даже ночью спать со мной в одной постели.
Я была возмущена:
– Здоровыми-то не спали!
– Да, будет тесно! – наконец-то немного пришёл в себя Сергей.
Я постелила ему в другой комнате и написала подробный адрес на тот случай, если возникнет необходимость вызвать для меня «скорую помощь».
Когда Сергей был около моей постели, в момент передышки от сильного кашля, переходящего в хрипы, я сказала ему:
– Так, задыхаясь без воздуха, умирала моя мама.
Её душа не хотела больше жить, и этот её опыт теперь был бесценным для меня.
Мне нужна была новая атмосфера жизни, в которой мне захотелось бы продолжать жить. И главным в атмосфере моей будущей жизни – подобно ветру с моря – должна стать возможность моей реализации.