– Как ты думаешь, что может объединять все это? – спросил напарника Миронов.
– Не знаю, но боюсь, что спокойно до пенсии мне не дожить.
Едва Эсс забрался в ванну, зазвонил телефон.
– Что еще? – спросил он, беря трубку.
– Ты нас еще не забыл? – услышал он голос Фила.
– Вы мне будете сниться до самой смерти.
– Если ты поторопишься, то сможешь приехать в участок чуть раньше своего Дейла Купера.
– Что там еще?
– Мы тут задержали кое-кого, пока вы занимались уборкой склада.
– У нас новости, – сообщил Миронов напарнику.
Он прибыл в участок первым, и ждал Эсса в кабинете комиссара.
– Что еще.
– Еще два убитых программиста. Пак Ли был убит в Лос-Анджелесе, а Карл Наймон в Вене. Оба погибли сегодня ночью. Как и в случае Роя Краммера работа чистая. Они, кстати, тоже работали над созданием искусственного интеллекта.
– Опять искусственный разум?
– Кому-то совсем не хочется, чтобы машины начали думать.
– А тебе хочется?
– Не настолько, чтобы убивать.
– Ладно, пойдем поговорим с задержанным.
Злодею недавно исполнилось семнадцать лет. Лучший возраст для того, чтобы забивать себе голову всяким дерьмом. Пристрастие к наркотикам, пристрастие к справедливости, пристрастие к высоким идеалам, пристрастие к терроризму. Его взяли при попытке подложить бомбу или, как сейчас говорят, взрывное устройство в информационно-наблюдательный центр энергетической компании. Он сидел в комнате для допросов, готовый принести себя в жертву борьбе за очередную никому по-настоящему не нужную фигню. По крайней мере, он думал, что готов.
– Привет, – сказал Эсс, садясь за стол напротив задержанного, у которого уже появились первые предвестники ломки.
Миронов занял позицию за спиной юного наркомана.
Тот зло посмотрел на Эсса.
– Ты уж извини, – обратился к нему Эсс с сочувствием в голосе, – что приходится отвлекать тебя от приема лекарства нудными разговорами, но у меня к тебе есть пара вопросов, и чем быстрее ты ответишь, тем быстрее сможешь вернуться к своим лекарствам. Я понятно говорю?
– Свиньи легавые!
– Ошибаешься, мальчик, – так же ласково заговорил Миронов. – Это он свинья легавая, а я свинья надзаконная, и в отличие от свиней легавых, мне нет необходимости создавать видимость работы по правилам. Так что ни мамочки с папочкой, ни адвоката, ни звонка по телефону тебе не видать. У тебя есть только одно право: право отвечать на мои вопросы.