В музее.
Виктор Игнатьев, директор музея:
– Я видел его лицо на могиле Тани в момент ее погребения. Вдруг, и это зафиксировано даже фотоаппаратом, вдруг плачущее лицо Николая затормозилось, в какое-то мгновение просветлело, как будто бы он, образно говоря, принял ее зов уйти… Потом опять это все, опять его лицо исказилось гримасой плача… Он плакал, как плачут мужчины. Он не всхлипывал, он не вытирал нос рукавом, не лились слезы ручьем, что носовой платок становился мокрым, не было навзрыд выкриков. Он плакал весь. Глаза отяжелевшие были, отяжелевшие. Маска была, как вырезанная какая-то. Но это не была маска скорби, пиета. Это было горе, огромное горе человека.
Панорама зимнего кладбища. Заснеженные могилы, кресты, памятники. На одном из них сидит, нахохлившись, голубь.
Портрет Т. Шуваловой (работа Н. Шувалова), уменьшаясь, уносится вверх, в черноту неба.
Черно-белый крупный план Н. Шувалова (съемка с обсуждения выставки в 1980 году).
Голос за кадром:
– Как бы ни была горька утрата, но после смерти Тани Шувалов все же пытается вновь обрести жизненное равновесие, необходимое для творчества.
Квартира Татьяны Мирошниковой.
Голос за кадром:
– Его второй брак на Татьяне Васильевне Мирошниковой не был случайным. Многое здесь совпало: давнее знакомство двух Татьян…
Как бы сравниваются: портрет Т. Шуваловой и портрет Т. Мирошниковой (работы Н. Шувалова).
Голос за кадром:
– Какое—то внешнее сходство, внутренняя сила и магнетизм Татьяны Васильевны…
Татьяна Мирошникова:
– Николай Васильевич у нас жил три последних года. Он попал в то трагическое время, когда Татьяна Владимировна умерла и по силе обстоятельств, что он был дружен с братом, нас знал, я, как психиатр, он ко мне обращался, и так он остался у нас жить. За это время он как бы тихонько, тихонько как бы возрождался. Первые работы я его помню в такой в темной со светлой подсветкой такой лунной укроп, который любила Татьяна Владимировна. Потом портрет к године ее смерти. Затем портрет Николая Васильевича в черном. И потихоньку он как-то вошел в жизнь, появилась серия «Невесомости», серия «Паганини».
Три яблока, парящих в пространстве из серии «Невесомости», два портрета (акварель) Паганини.
Татьяна Мирошникова:
– На природу стали выезжать. Раньше, он говорил, связи с природой не имел. А здесь ему очень нравилось. Он искупался, как мальчик лежал на берегу, улыбался. Рад жизни был… И, действительно, Николай Васильевич раз жил, он работал, безусловно. Вставал очень рано и сразу брался за дело, что-нибудь в уголочке рисовал, писал.