Томас устало опустился на кровать. Эльвира села рядом с ним и проговорила:
– Томас, я хотела отдать тебе твои очки…
– Только и всего? Не стоило утруждаться.
– Подожди. Не сердись на меня. Я приехала, конечно, не только за этим. Я хочу попросить у тебя прощение за сегодняшнее поведение. Я не должна была вести себя так. Обзывать тебя. Но я сама не знаю, что творится со мной в последнее время. Я какая-то дерганная, нервная, просто невыносимая.
Девушка смотрела на него жалобно. И на глаза ее навернулись слезы. Томас не мог вынести этого.
– Не надо, Эля. Не плачь.
– Ах, Томас, какая же я дура. Злюсь на тебя ни за что. Что со мной?
Он осторожно обнял ее за плечи. Он впервые позволил себе такую ласку и от этого сердце его учащенно забилось.
– Эля… Элечка… – зашептал он, – не плачь. Я уже не сержусь на тебя. Ты ни в чем не виновата. Это все я. Я, чурбан неотесанный. Ты была права. Витаю где-то в заоблачных далях… ищу что-то.… А ты… ты, вот она ты.… Здесь… рядом…
Он не мог сдержать свой порыв. Возбуждение накатывало у него внутри снежным комом. Он дрожащими руками крепко прижал к себе девушку и замер так. Эля впервые узнала сильную нежность его рук. Голова у нее кружилась. Она грудью ощущала как сильно бьется у парня сердце.
Потом они очнулись. Томас отстранился от нее и густо покраснев, прошептал:
– Прости меня… Я, наверное, не должен был…
Эля хотела крикнуть ему: «Да, за что прости?! Чего не должен был?! Глупый! Так было здорово!»
Но она сдержалась. Она не имела права опять кричать на него. Иначе они рискуют опять поссориться. Эля взяла себя в руки и, поднявшись с кровати, нетвердым шагом направилась к двери.
– Я пойду, Томас. Встретимся завтра. Вы ведь собираетесь обратно к кораблю?
– Собираемся. Я заеду за тобой. Хорошо?
Он подошел к ней. Эля увидела на себе его пристальный взгляд и смутившись, прижалась спиной к двери. Он медленно оглядел всю ее… и взгляд его остановился на очках.
– Ты хотела отдать мне их.
– Да. Конечно. Ношу уже два дня… и все забываю…
Она не успела договорить, как вдруг замолкла, увидев движение его руки к своей груди. Томас медленным движением отцепил очки от выреза ее платья, сам глядя только в эту манящую глубину. Эля учащенно задышала, ощущая его едва уловимые прикосновения. Но потом, все же, застыдившись этого, она надавила спиной на дверь и выскользнула из комнаты.