Потом внимательно окинул взглядом уже ставшую привычной панораму базы, с застывшими у пирсов заснеженными ракетоносцами, парящей штабной плавказармой и неясно мерцающими вдали огоньками казарменного городка, и, насвистывая, двинулся по пирсу вдоль длинной горбатой туши, пришвартованного к нему корабля.
Напротив, тускло отсвечивая стояночными огнями, стоял такой же, у трапа которого тоже прохаживался вахтенный.
– Привет! – помахал парню рукой Печенкин, и тот ответно поднял свою.
Дойдя до конца пирса, с закрепленными на нем щитами электропитания и тянущимися от них в корпус кабельными трассами, Витька попинал ногой туго натянутый кормовой швартов и с чувством выполненного долга заскрипел сапогами обратно.
– Эй, корешок, у тебя закурить есть? – простужено пробубнил вахтенный соседней лодки, когда Печенкин снова вернулся к трапу.
– Есть, – кивнул он капюшоном, стащил зубами кожаную рукавицу и извлек из-за пазухи мятую пачку «Примы».
Курить на вахте запрещалось, но, как говорят, запретный плод всегда сладок и через минуту, пряча огоньки сигарет в рукавах, бдительные стражи предались вредной привычке.
После этого они немного потравили о службе, новый Витькин знакомец угостил его черным сухарем и парни разошлись каждый к своему трапу.
Между тем сумерки над базой все сгущались, тянущиеся по бетонке вдоль берега фонари стали гореть ярче, и в погоде наметились изменения.
Спустя несколько минут, откуда-то со стороны моря налетел шквальный порыв ветра, с неба повалил густой снег и все закружилось в бешеной круговерти.
Это было одно из тех явлений природы, которыми так богат Север, и на местном сленге оно именовалось «заряд».
В вое ветра и сплошной снежной завесе скрылось все окружающее и, цепляясь руками за обледенелые леера трапа, отвернув от секущей крупы лицо и хватая ртом разреженный воздух, Печенкин перебрался по нему на узкий обвод лодки, где укрылся под нависающим сверху громадным пером рубочного руля.
Здесь, под защитой высоко вздымающейся в нескольких метрах сзади ракетной палубы было несколько тише, и, прислонившись спиной к настывшему металлу рубки, Витька стал пережидать беснующуюся пургу.
Заряд прекратился так же неожиданно, как и начался.
Последние порывы ветра с воем унеслись в тундру, снежная завеса рассеялась и кругом снова установилась тишина.