– За встречу! – следует тост, и вино приятно холодит небо.
– Неплохой клев, – отдает Витька дань мясу, – совсем как у нас на лодке.
Потом мы выпиваем за тех, кто в море, и довольно оглядываем друг друга.
– Ну, давай, рассказывай, как сходили, и вообще, – наваливаюсь я локтями на столик.
– Сходили на два месяца в район Бермудов и обратно, – сообщает Витька. – После сдали лодку и в санаторий. Ну, а затем приказ, и, как говорят, гуляй Вася.
– Как ребята?
– Все путем. От Мурманска до Ленинграда ехали весело и всем набором.
Там сошли Свеженцев, Гордеев, Антоненко и Иконников. С остальными простился на Ленинградском. Такие вот дела, – вздыхает Витька.
– Ну а ты как? Поступил в училище?
– Поступил. Вот, летим с Петровичем в отпуск.
– Отпуск это хорошо, а ДМБ лучше, – безапелляционно изрекает Витька, и мы смеемся.
Далее идут воспоминания о службе, мы поочередно спрашиваем «а помнишь?», и очень радуемся, что не забыли.
И тут я замечаю, что у приятеля матросские погоны. Без лычек и с золотыми буквами «СФ».
– Не понял? – тычу в них пальцем. – Ты ж был старшина 1 статьи?
– Смайнали, – сокрушенно вздыхает он. – И еще легко отделался.
– ?!
– Ну да, – кивает чубатой головой Витька. – Загодковали мы после санатория по полной. Мол, позади три года морей и «вся корма в ракушках*». А чтоб молодым служба раем не казалась, стали их жучить. Ну, кэп и устроил нам «легкий крик на лужайке». Всех разжаловал и пообещал дембельскую автономку. Потом, правда отошел и отпустил с миром.
– Гуляйте, мол, засранцы. Помните мою доброту.
После этого мы с Виталькой корчимся от смеха, а Витька невозмутимо на нас таращится.
Затем наступает время регистрации рейса на Чебоксары, и, поблагодарив гостеприимную Юлю, мы выходим наружу.
В воздухе запах осени, шелест листьев под ногами и высокое голубое небо.
Спустя час, мы стоим с Виталькой у ограждения перед взлетной полосой и смотрим на разноцветную вереницу пассажиров, следующую к одному из стоящих там самолетов.
За нею парусит клешами высокая черная фигура. У трапа она оборачивается и машет в нашу сторону бескозыркой.
Мы тоже машем в ответ.
– Прощай, Витька!