В общем, мой поход в Лондонскую Национальную галерею оказался удачным – есть что вспомнить. Интересная деталь: и Гойя, и Бетховен оба оглохли приблизительно в одно и то же время в начале XIX века, и оба задали тон искусству столетия, выразив в своих шедеврах драматизм надвигающейся эпохи.
…Я уже много слышал о музее восковых фигур Мадам Тюссо. Все мне советовали побывать в нём. И вроде бы не главная достопримечательность Лондона, но всё же. Все туда идут. Ну, и я тоже – решил отметиться. И вот я стою перед входом в круглое, с большим зелёным куполом здание музея на знаменитой Бейкер-стрит. Вход платный (не то, что в Национальную галерею, или Музей Виктории и Альберта, где я тоже побывал), билет стоит 5 фунтов, цена немалая. Стоит ли? Но, все же, пошёл. Первое впечатление – отрицательное. Всё-таки, это, в лучшем случае, пародия. Есть что-то гротескное в размалёванных, отдающих маслянистым блеском лицах, в их выражениях. Но, что странно: чем дольше вглядываешься в них, тем сильнее подпадаешь под их дьявольские чары. Вроде и понимаешь, что неживые, а вот, что-то всё равно притягивает. Неприятно. Но есть и настоящие шедевры. Например, «портрет» Мадам Дюбарри, фаворитки французского короля Людовика XV – «Спящая красавица», – выполненной, будто бы, наставником Мадам Тюссо ещё до Французской Революции. Изящная, миниатюрная женщина расположилась на подушках (?), и она… дышит! Бесподобно. Украдкой поглядываю на окруживших ее туристов, застывших в изумлении, и спрашиваю себя: а они-то живые? Интересен зал исторических деятелей, но они совсем не похожи на их оригиналы и это снижает впечатление. Тут и английские короли: Генрих VIII со своими женами, Карлы I и II. Современная королевская семья представлена в полном составе. Елизавета Вторая сделана прекрасно, хорош и Чарльз со своей красавицей-женой. А вот и наш Горбачёв, – он стоит почему-то рядом с Лениным, – и ни тот, ни другой на себя не похожи. Из американских президентов запомнился Эбрахам Линкольн: худой, взгляд мечтателя. Рональд Рейган – подтянутый, моложавый, Буш старший – ужасно противный. А вот Агата Кристи – совсем, как живая! Чарльз Диккенс сидит за столом, рядом Ганс-Христиан Андерсен и Виктор Гюго. Юный Моцарт настраивает скрипку. Он блондинистый и очень маленький. Бетховен – за роялем; не понять, молодой он или старый – худое, измождённое лицо, острый нос. … Перехожу в «Комнату Ужасов». Спускаясь по кривой, скользкой лестнице, слышу неровные, приглушенные удары колокола. Что это,