– Слезай быстрей, Лопоухов, тяжёлый ты, – отдуваясь, еле выговорил он.
Лопоухов встал на землю, встряхнулся по-собачьи всем телом, и, не обращая внимания на жалкое состояние беса, зычным голосом скомандовал:
– Клад показывай! – потом гляделся по сторонам, – где это мы?
– Где, где… – ворчливо отозвался Корягая, растирая костлявые бока, – на заброшенном стекольном заводе, вот где! Раньше тут была контора управляющего, Савинкова Савелия Людвиговича. Сбежал он от советской власти, а перед тем в катакомбах под заводом денежки свои припрятал. Пошли, покажу! Только копать сам будешь!
Этим Семендяя Лопоухова было не напугать, – уж чего-чего, а копать-то он умел! И бес повёл его по давно покинутому людьми стекольному заводу, ещё хранившему следы былого величия и трудовой славы – полу-растрескавшиеся гербы, полу-обвалившиеся колонны, частично сохранившаяся лепнина с осыпавшейся позолотой… Конечно, сейчас всё это выглядело более чем уныло, навевая грусть и тоску, и с трудом можно было представить, что и здесь не так давно кипела жизнь, награждались грамотами победители соцсоревнований, выполнялись и перевыполнялись пятилетние планы…
Затем Коряга резко свернул в сторону и стал спускаться в тёмный провал какого-то подвала через забитый всяким мусором вход. Буквально через полсотни шагов подвал вдруг оказался довольно просторной пещерой, стало холодно, промозгло и вообще не очень приятно – запахло сыростью, гнилью и почему-то отсыревшей известковой побелкой. Коряга остановился. С минуту постоял, прислушиваясь и принюхиваясь, а потом подвёл Семендяя к противоположной стене и уверенно ткнул когтистым пальцем:
– Разгребай здесь!
Лопоухов без лишних слов вытащил из рюкзака свою сапёрную лопатку и так же молча начал энергично расковыривать стену в указанном месте. Сначала от стены отлетали влажные куски какой-то штукатурки, потом пошло легче и легче, а потом этот непонятный строительный материал и вовсе рухнул! Под ноги взбудораженного Семендяя из стены выпал простой деревенский чугунок, тяжело стукнувшись о землю. От удара крышка чугунка лопнула, и из него посыпались золотые монеты… Семендяй светил фонариком на эти сверкающие кругляшки, обалдевшим взором смотрел на них и никак не мог насмотреться – он просто глазам своим не верил! Вот это подвалило, так подвалило! Вот это фортануло, так фортануло!