Вовка Дизель сладко потянулся и предложил:
– А что, братва, может, раскинем в картишки по маленькой? Что скажешь, Казанова?
Виктор покосился на Комара и сказал:
– Если только по мелочи…
– Так я и предлагаю по мелочи, – подхватил Дизель. – А ты, Серый, чего молчишь?
Серёга неопределённо пожал плечами.
– Да я, в принципе, не против.
Они вопросительно взглянули на Лёху. Тот отрицательно мотнул головой.
– Я пас, пацаны. Сегодня я не игрок.
– Да брось ты, Лёха! – не унимался Дизель. – Я же предлагаю не на интерес, а так – на маленький интересик. Чтобы время убить.
Они уже давно не делали больших ставок, если играли в своём кругу. Играть с Комаром по-крупному было опасно. Ни разу никому не удалось уличить его в жульничестве, но когда дело доходило до приличных сумм, Комар неизменно выигрывал. Однако сегодня он был явно не в спортивной форме.
– Ладно, против любительского матча возражать не буду, – сдался Лёха.
Они начали с мизерных, чисто символических ставок. Но постепенно азарт захватил игроков, они стали ставить на кон всё более крупные суммы. Один Лёха Комар не проявлял ни интереса, ни азарта, играя с кислой недовольной миной. Он безнадёжно проигрывал. И вдруг Виктору стала идти раз за разом хорошая карта. Его партнёры по игре забеспокоились. Им не терпелось отыграться, и они постоянно увеличивали суммы ставок.
– Ну, погоди, Казанова! – пыхтел Дизель, потирая виски. – Всё равно я тебя обыграю.
А Виктор чувствовал себя на седьмом небе. У него словно крылья выросли за спиной – так легко сегодня всё получалось. Его выигрыш уже перевалил за тридцать тысяч, когда Дизель предложил пойти ва-банк. Виктор прикинул свои шансы и согласился – у него на руках опять была сильная карта. Но на этот раз удача отвернулась от него. Серый обыграл его, прибрав к своим рукам весь сегодняшний выигрыш. Виктор занервничал, ему захотелось отыграться, тем более что ему по-прежнему шла хорошая карта. Но всякий раз, когда победа казалась совсем близкой, у кого-то карта оказывалась чуточку сильней. И всё чаще этим человеком оказывался Лёха Комар. Он уже не выглядел больным и беспомощным. Его глаза блестели холодно и жестоко. Когда Виктор понял, что надо остановиться, что его элементарно раскрутили как самого последнего лоха, было уже поздно: проигрыш составлял триста сорок тысяч рублей.