– Итак, Жору уложили на крест, – говорит Лена.
– Толпа, конечно, была взволнована, – говорю я, – все жили ожиданием какого-то чуда. Но никакого чуда не произошло – всё было до смешного банально: ни молний, ни громов, светило как всегда солнце, легкий бриз шевелил волосы… Здесь!..
– Ты говорил, что по всему побережью Тихого океана…
– Юля рассказывала, – говорю я, – и не только Тихого! Весь мир клокотал! И не только Юля! Весь мир вдруг засудачил о конце света. Это было начало конца! Вдруг с этим утверждением все согласились! И учёные и президенты! Все в один голос вдруг заявили: «Началось!». Учёные, сверкая глазами, уверяли в том, что случилось всё так, как мы и предсказывали, что жаль, что нам не поверили, что, мол, наши прогнозы, вот видите, оправдались, и если бы нам увеличили финансирование…
– А президенты? – спрашивает Лена.
– И короли, и премьеры, и президенты разбежались по своим бункерам, как тараканы. И ты же помнишь, что сказал в тот вечер Обама?
– Что он сказал? – спрашивает Лена.
– То же что и король Норвегии, и королева Виктория, и датчане, и даже князь Альберт…
– Что?
– Все в один голос! Правда, некоторые… И Путин, и твой Путин тоже…
– Ладно. Бог с ними, с президентами и королями. Тараканы и есть тараканы.
– Да-да, как…
– Итак, Жору уложили на крест…
Наталья не выла…
– Нестерпимо кричащее спокойствие! Классическая поза! Вероятно, Жора испытывал неодолимую потребность еще раз убедить весь этот настороженный мир (ведь он точно знал о том, что мир, затаившись, следит сейчас за каждым его движением, прислушивается к каждому его слову), убедить в том, что… Своим теперь поведением на кресте! Мол, ценой собственной жизни я хочу вам ещё раз прокричать… Всё, точка, – произнёс он тихо, – the buck stops here (Фишка дальше не идёт, – англ.).
Это жертвоприношение, считал он, должно возбудить в людях жажду уразумения…
– Ты так думаешь? – спрашивает Лена.
– Он так думал, – говорю я, – он об этом как-то мне рассказал…
– Он считал себя жертвой?
Иисус только молча наблюдал за происходящим. А усердствовали в большей степени все эти… недомерки и планарии… и, конечно, цезари, ленины, наполеоны… Старались Валерочка с Ушковым… Они, наконец, спелись…
Наталья только смотрела…
– Ты мне так и не ответила, – говорю я потом.
– Что? – спрашивает Лена.