– Как у Тины? – спрашивает Лена.
– Похоже…
Он привлекал внимание женщин и пользовался авторитетом среди знатоков восточных учений и единоборств… Ему были по плечу… У Него ни в чём не было… Он мог позволить Себе… Мы просто диву давались, когда Он…
И вот он вырос… Бог!
Мы продолжали пытать.
– Тебе приходилось стыдиться? – неожиданно спросила Тая.
– Ну, конечно! – сказал он, – как и каждому, у кого есть совесть.
Мне казалось, что между нами была какая-то таинственная настороженность, и поэтому разговор наш, не совсем, так сказать, клеился. Нам что-то мешало проявить дружескую душевность. Что? Какая-то подспудная неловкость сидела в каждом из нас, и Иисус, не заботясь о церемониях, давал нам об этом знать своей беспримерной покорностью и радушием. Он просто стоял перед нами и мило улыбался.
– Садись, – предложил Жора.
– Спасибо, – поблагодарил он по-английски.
Он уселся в кресло-вертушку, нога на ногу, бледно-голубые джинсы, желтые кроссовки, белые носки…
– Кофе? – предложила Инна.
– Охотно!..
И вот мы устроили ему настоящую пытку. Синедрион! Каиафа и Пилат, и толпа ротозеев… Именно так мне представлялась наша беседа.
Мы рассказали ему все, что тогда знали. Все!.. Об этом загнивающем мире.
– Верно, – сказал он, – теперь можно.
– Что можно?
– Творить Суд. Пришло время Страшного Суда, ваше время. Теперь я спокоен.
– Чего же Ты боялся?
– Ничего. Но теперь я уверен.
Мы не понимали.
– Какие же вы, право…
– Не судите, да не судимы будете! – тихо произнёс Юра.
Иисус улыбнулся:
– Есть суд и есть Суд, – сказал он, – вы понимаете…
Мы понимали.
– А что Тина, – спрашивает Лена, – как она нашла вашего Иисуса? Они ведь наверняка обсуждали ход…
– Ага. Даже шептались, – говорю я. – Жора тогда… Злился! Когда ему удалось…
– Жоре?
– Иисусу!
Затем он сказал, разъяснил нам то, что мы знали и без него:
– Если вам удалось меня воскресить, стащить снова с Небес на Землю, если я вам зачем-то стал снова нужен, значит, вы и есть теперь то племя и то поколение, что готово жить на земле по-новому, вместе со мною в каждом из вас и во мне. И нет у вас другого пути, ибо СКАЗАНО: «Я есть путь и истина и жизнь».
– Значит, мы, теперь мы вершители Суда Страшного?
– Мы.
– Страшного?
– Да. Страшно ведь жить не рожденным вечно. А все, все неправедные так и останутся жить в виде праха. Их семена никогда не взойдут. Разве может быть во Вселенной что-то более страшное, чем жить мертвым? Ничего! Да, нужна свежая кровь. Пришло время омолодить седины человечества. Ведь это – моя профессия. Но и ваша воля. И коль скоро…