Новому посетителю Пилат был удивлён не меньше, чем приходу своей жены. Жестокая улыбка появилась на его губах.
– Зачем почтенный член Синедриона пожаловал ко мне, недостойному его благословенных глаз? – с издевкой спросил Пилат. – Неужели одного первосвященника мало, чтобы склонить меня к нечестивому приговору? Что ты хочешь сказать мне из того, чего я не знаю, благородный Иосиф Аримафейский?
Вошедший посетитель, мужчина средних лет в богатой одежде, склонив голову, слушал слова Пилата. Его смиренный облик не напоминал высокомерное поведение Иосифа Каиафы.
– Прости, префект, я не тебя пришёл обсуждать и осуждать. То, что ты сделал или сделаешь – на всё воля Бога. Если бы Он не захотел, Он бы не допустил. Я пришёл к тебе как проситель.
– Вот как? – Удивлённый Пилат сел в своё кресло. Иосиф из Аримафеи, всё так же смиренно, подошёл к нему. – И о чём ты хочешь просить меня, ты, влиятельный и богатый человек?
Не обращая внимания на иронию, Иосиф поднял на Пилата спокойный взгляд.
– Ты ведь не считаешь, что Галилеянин достоин смерти? Твоя совесть восстаёт против приговора, который должна подписать твоя рука?
Пилат хмуро посмотрел на него.
– Ты пришёл просить меня отменить приговор? В вашем Синедрионе все впали в безумие? У вас правая рука не ведает, что делает левая?
– Нет. Я пришел просить тебя о снисхождении. Чтобы я и те, кто любит его, могли проводить его в последний путь и облегчить его страдания.
– Облегчить страдания? – Пилат пристально посмотрел в безмятежные глаза просителя. – Облегчить? Или помочь?
– Я думаю, ты понял меня, префект. – спокойно выдержав тяжёлый взгляд Пилата, произнёс Иосиф.
– И много вас будет? – Пилат откинулся на спинку кресла, сцепив пальцы на животе.
– Две-три женщины, я и один-два его ученика.
– Женщины? Ты хочешь оповестить весь свет?
– Женщина, если она преданна, вернее собаки и молчаливее могилы. Язык ей развязывают праздность, глупость и равнодушие. За этих женщин я могу поручиться. Одной из них будет его мать.
– Мать? – Пилат задумался. Он не сводил глаз со спокойного лица просителя. Вдруг лицо его озарилось злобной улыбкой. – Дело твоё. Если он будет осуждён на крест – его казнят. А что будешь делать ты в это время – меня не касается.
– Префект… – начал Иосиф, но Пилат взмахнул рукой, не желая слушать объяснений. – Еще одна просьба. – Иосиф слегка улыбнулся.