– Многие знания приносят многие печали, – внезапно рядом с моим ухом раздался бесцветный голос. Я попыталась скосить глаза, но ничего не увидела.
– И не увидишь. Ты в бога веришь, потому что тебе в воскресной школе вдолбили, – снова раздался голос у другого уха. – От того ты меня и не видишь. Всякий представляет бога по-своему: для кого – седой старец с добрыми глазами, для кого – пожилая негритянка, для кого – мальчик с крылышками.
– Кто ты? – прошептала я. Я уже устала от этих загадок. Оказывается, не все тайны мира мне известны.
– Я твой Господин, – снова ответил голос откуда-то с потолка. – Я предлагал тебе то, что ты могла понять. Но тебе было мало. Пришлось тебя наказать.
– Так ты – бог?
– Ну, если хочешь, называй так. Хотя в нынешнее время это слово затаскали, и оно уже лишено смысла.
– Зачем ты со мной это сделал? – Мне было обидно и страшно, но я должна была понять.
– Ты меня не слушала, – В голосе послышалось раздражение. – Я же тебе уже сказал – ты хотела знать больше того, что могла получить и понять.
– Но ведь ты сам создал меня такой?
– Да, и дал тебе право выбирать – знать немногое, но быть в своём уме, или знать почти всё, но оставаться тут.
– Почти всё? – Я была вне себя. Я пожертвовала всем, чтобы знать всё, а оказывается меня обманули.
– Именно. Или ты думала, что я такой дурак, что одну тебя наделю абсолютными знаниями всего? – Голос рассмеялся. – Нет. До этого ещё очень далеко.
Мы помолчали. Я понимала – пришло моё время.
– Ты хочешь забрать меня? – обречённо спросила я.
– Ещё один маленький, как сказала тебе демон, тест. А потом я решу.
– Что за тест? – спросила я. Голос молчал. – Что за тест? – заорала я. – Какого чёрта ты издеваешься надо мной? Ты же всеведущ – ты заранее всё знаешь, так что ты собрался решать? Почему ты не оставишь в покое меня и мою семью? Тебе мало уже сведённых с ума?
Я орала и молотила руками и ногами как могла. На шум прибежали санитары, и один из них со всего маха вколол мне в предплечье иглу. Резкая боль пронзила руку. Я некоторое время ещё продолжала кричать и вырываться, а потом мне стало всё равно. Мне стало всё безразлично. Я стала равнодушна ко всему. И в течение нескольких дней меня так ничего и не встряхнуло. Мне даже развязали сначала ноги, а потом и руки. Но меня это не радовало. Если бы мне отрезали кисть руки или выкололи глаз – я бы только подставила их, ничего не говоря. Мне было всё равно.