Так же хорошо, как мы с Андреем, держался здоровяк. Он подсел рядом со мной, внимательно посмотрел мне в глаза и представился: «Николай». Мы пожали друг другу руки.
– Я смотрю, вы единственные, кто не поддался паническим настроениям, – сказал он, также пожав руку и Андрею. – Так и надо. А то что панику разводить? – Он развел руками, а затем прислонился к спинке, сложив руки на груди. – Только бесполезная трата сил.
– Это точно, – поддакнул я.
– Надо бы нам держаться вместе. Авось выкрутимся как-нибудь, – хмыкнул Николай.
– Несомненно. Но кроме нас здесь есть еще Елена. – Я показал глазами на женщину.
– Да, я заметил ее. Но этот хрыч… – Здоровяк покачал головой. Пояснений не требовалось.
Мы проехали еще какое-то время. Медленно мы ехали или очень медленно, оценить было невозможно – за окном клубился туман, не давая не то что ничего разглядеть, но даже понять, едем мы или стоим. Только по тому, что где-то иногда слышался звон подвижной сцепки да чувствовалось легкое покачивание вагона, мы могли определить, что еще движемся.
– Если в ближайшее время ничего не произойдет, попробую пробиться к машинисту, – не выдержал бездействия Николай. – Так можно всю жизнь просидеть и никуда не приехать.
В принципе, я был с ним согласен, но можно ли пробиться через двери между вагонами? Вопрос оставался открытым.
Кто-то из рабочих все же не выдержал и дернул стоп-кран. Раздался ужасный визг, рабочего отбросило от стоп-крана и ударило о дверь. Бедняга поднимался с помощью товарищей с большим трудом, однако поезд как ехал, так и продолжал ехать.
– Да уж, была у меня такая же мысль, – задумчиво процедил Николай. – Хорошо, что не воспользовался.
Странно, звук стучащих колес изменился. Казалось, что мы теперь едем по мягкому мху или траве. Туман начал рассеиваться. Вот теперь уже и мы с Андреем подошли к окнам, чтобы лучше видеть происходящее. А происходящим было то, что мы подъезжали к станции. Только не к обычной метрошной станции, а к уличной. На самом деле, от станции здесь была только платформа, располагавшаяся слева от нас, к которой мы очень медленно приближались. Ни навесов, ни крыш, только голая, скорее всего, бетонированная платформа.
– Ну хоть куда-то доехали, – мрачно сказал Владислав.
Его никто не слушал, все завороженно смотрели на станцию.