Его не понимали. Он объяснял: попробуйте пересадить старое дерево, выросшее на каменистом склоне горы, – попробуйте пересадить его в ваш ухоженный сад, – вы обречёте его на гибель.
И он вернулся, чтобы написать ораторию на слова «Реквиема»
Его визит в Россию не остался незамеченным.
Ещё не совсем зажили швы на руке, когда он сел за рояль и проиграл несколько несложных пассажей. О, счастье! Он испытал давно забытое чувство свободы! Вторая часть «Лунной сонаты» потребовала немалого напряжения, но всё же подтвердила это ощущение. Он ликовал.
Однако его торжество омрачали происходящие на родине события. Вернувшись после операции, он обнаружил в доме следы обыска. Очевидно, его пытались сделать незаметным, но удалось это плохо. Рукопись «Реквиема», в его отсутствие хранившаяся в ящике письменного стола, как обычно, в идеальном состоянии, и теперь извлечённая на свет, предстала перед ним неряшливо сложенной, что свидетельствовало о вторжении чужих рук. Он понял, что сделана фотокопия, которая может послужить доказательством его гражданской неблагонадёжности.
Память вернула его в детство. Сожжённый Киев. Бабий Яр. Отец ушёл к партизанам. С Ковпаком проделал путь от Путивля до Карпат. Войну окончил в Берлине. Годы возрождения советской Украины. Учёба в Московской консерватории. Мировая известность
Он вспомнил слова Сартра: «Всякая жизнь кончается провалом».
Нет, он не таков. Пусть это будет провал, но с треском.
Он свято оберегал то место в саду, где вернувшийся с фронта отец закопал оружие. Сынок, – сказал тот перед смертью, – возможно тебе ещё придётся столкнуться с врагом. Тогда ты достанешь мой автомат и станешь защищать нашу многострадальную родину.
Вот и пришло время, подумал он. Тряхнём стариной.
ППШ и ящик с патронами он поднял на чердак. Слуховое окно открывало вид на переднюю часть усадьбы. Под прицелом оказывались чугунная решётка входных ворот и дорожка к двери в дом.
В городе бесчинствовали бандеровцы. Слышалась перестрелка.
Он ждал гостей. И они не замедлила явиться. Когда у ворот остановился микроавтобус с изображением трезубца на дверце кабины, он сел за рояль. Первые такты «Реквиема» звучали победным аккомпанементом для громогласного мегафона, который именем закона приказывал ему снять запоры и впустить службу безопасности Украины. Это продолжалось несколько минут. Затем послышались удары металла о металл и скрежет выламываемых ворот.