– А вы не знаете случайно, где живут ее внук зять? – поинтересовался Олег. Он все же не терял надежду, что еще не все работы Оганова разошлись по рукам.
– Живут где, не знаю. А вот внук работает автослесарем в мастерской. Это в двух кварталах отсюда. Толиком его зовут.
– Не подскажете, где мне найти Оганова Анатолия, – поинтересовался Олег у первого попавшегося рабочего, вышедшего покурить из душного бокса.
– Оганова? – пожал плечами тот, – Толик один есть. Но он не Оганов, а Ильин.
– Ах да! – понял свою оплошность Олег, – это он по матери Оганов. А Ильин по отцу. Так, где мне его найти?
– Он в яме. С подвеской возится, – с удовольствием выдыхая дым, ответил рабочий, – крикните, он услышит.
В боксе царил полумрак. На стенной побелке повсюду были видны отпечатки засаленных рук. Лампы дневного света, перемаргиваясь и треща, едва отбрасывали тусклый свет на закопченный от выхлопных газов потолок. Между полок с инструментами, были расклеены плакаты полуобнаженных девиц. Из-под днища, стоявшего в глубине автомобиля, пробивался яркий луч света. Олег громко позвал по имени, как советовал ему рабочий. В ответ услышал звон металла и чью-то приглушенную ругань.
– Кого еще черт принес.
– Мне нужно поговорить с Анатолием, – снова прокричал Олег. Из ямы под автомобилем показалось чье-то перепачканное мазутом лицо. Это был молодой парень лет двадцати с небольшим.
– Вы ко мне?
– Если у вашей матери девичья фамилия Оганова, то я к вам.
– Ну, предположим. И что?
– Есть разговор. Отойдем.
Парень выбрался из ямы, на ходу вытирая ветошью руки.
– Вы извините, – парень развел руками, – присесть негде. Везде грязь.
– Ничего, я постою.
– Я вас слушаю.
– Меня зовут Олег. Я занимаюсь тем, что скупаю разного рода произведения искусств, антиквариат и тому подобное. Недавно, около месяца назад, я приобрел у вашей бабушки картину.
– И что? Вы хотите вернуть ее назад? Она вам не понравилась или вы сомневаетесь в ее подлинности? Могу вас заверить картина подлинная.
– Нет. Не в этом дело. Меня все устраивает. Я хотел бы приобрести оставшиеся две картины. Но соседка сказала, что Маргарита Дмитриевна трагически скончалась.
– Да. Бабушка оставила на плите молоко, а сама уснула. Хотя по ней нельзя было сказать, что у нее были проблемы с памятью. Она помнила любую мелочь.