Поперек прихожей уже лежали набитые рюкзаки и баулы.
– Про тебя уже и в радио, и в телевизоре, – рассказывал Титаныч. – Как тебя обстреляли возле банка.
– Какой такой телевизор? Ты еще про патефон-граммофон расскажи, – негромко, чтоб его не услышали, проворчал Платон.
Старик все время путал названия такой разнообразной теперь электронной техники.
– Куда ты это все набрал, Титаныч? – Платон с трудом перебрался через завал из мешков. – Не в пустыню едем. Впрочем, сейчас и в пустыне люди живут. В наше время и пятачка земли не найдешь без магазина и банкомата.
– Банкоматы-банкомёты, – пробурчал Титаныч. – Надейся на банкомёты твои. Ты на Титаныча надейся. У него жизненный опыт. Я еще батюшку твоего нянчил…
– Ладно, хватит тебе, Савельич!
– Кто? – Старик, наконец, умолк.
– В общем, будет у нас с тобой частная, что ли, экспедиция. Денег от родного университета слишком долго дожидаться. Темпы. Двадцать второй век, – повторил Платон уже слышанное сегодня. – Молодежь говорит, что нажатием пальца расплачивается.
– Ага, пальцем расплатятся они. Знаю я, что за молодежь. У них, студентов такие пальцы, что посинеют нажимать. Ничего им из своих пальцев не выдавить…
Подготовка к путешествию все же заняла больше времени, чем он рассчитывал – часа два. Платон даже успел заглянуть в интернет и порыться в архивах собственного факультета, надеялся найти что-то неизвестное ему о жизни индейцев Центральной Америки. Но ничего нового там не было.
Титаныч, оказывается, сделал заказ в Доме Быта на другого домашнего робота – временную свою замену, и теперь в соседней комнате инструктировал новенького по телесвязи.
– …Эх, молодежь! – слышалось оттуда.
«На прощание вдохнуть запах родного дома? Для романтики? Дениска мешает своим ароматом».
Он подошел к аквариуму с хомяком. В этом большом аквариуме было нечто вроде маленького хомячьего мира. Домик с садиком, амбар с овсом и просом. Маленькое озерцо-лужица.
– До свидания, брат, – сказал Платон. – Долго теперь не увидимся. Теперь за тобой Эр восемнадцать дробь сорок пять присмотрит. Из Службы Быта.
Хомяк стоял на задних лапках, приподнимаясь на босых розовых пятках, шевеля носом, нюхал воздух, будто таким образом пытался понять слова человека.
Трое друзей ждали во дворе старинного кирпичного еще дома профессора.