– Молиться необходимо, – наставительно произнес профессор. – А вообще, мечты не имеют такой особенности – сбываться. Вы еще не знаете об этом. Вот вам сколько лет?
«А я уже возраст Христа разменял, – подумал он. – Почти старик… Так и досижу в этом кресле до естественного конца».
Непонятно что вызвало такие мысли.
– Нас, археологов, интересуют ни сокровища, а совсем другое, – произнес он. – Наши клады – черепки и кости. Открываем то, что давно было кому-то известно. Все, что нам интересно – это разглядывать прошлое. Странные, в сущности, люди. А Шлиман, между нами, – не настоящий археолог, а как раз искатель сокровищ, удачливый дилетант.
Профессор Кент чувствовал, что говорит скучно и вообще не то. Ему будто не нравились собственные слова.
– А мы, археологи, верим в то, что золото приносит неудачу, – продолжал он. – Тем, кто его находит. Есть у нас такая примета. К счастью, найти его совсем не просто и даже почти невозможно. В общем, один шанс на миллион. Сколько нас, археологов, и все копаем, копаем. Каждый сезон. И никаких сокровищ. В общем, нам с вами такого, как у Шлимана, никогда не найти.
Лицо девушки напротив было как открытая книга. И по нему видно, что она не верит ни единому профессорскому слову.
– Вот такая жизнь у нас, археологов, – закончил, наконец, профессор Кент. – Такие мы.
– Нет, у меня будет другая, – с неуместной сейчас решительностью возразила Диана и упрямо тряхнула огненными волосами.
– Лучше в следующий раз подготовьте мне ответ по берестяным грамотам. – Профессор старательно отводил глаза от выпуклой груди студентки. Она явно заметила это, и было видно, что это ей нравится.
– Ну как же не найти, Платон Сократович, – заговорила она. – Вы же должны были слышать: со вчерашнего вечера только и твердят об этом. О рукописи вашего прадеда, что ли, лорда Чарльза Кента. Говорят, что он еще в девятнадцатом веке завещал бумаги, а в них карта сокровищ индейцев каких-то. И сегодня с утра: и в газете, и в интернете… Триста лет завещанию лорда Чарльза. Неужели не слышали? Или забыли?
«Забыл, – подумал он. – Всю жизнь помнил, а именно сейчас забыл, когда настал этот День. Неужели вот он – сегодня? А впрочем, может и правильно забыл – что такое он мог мне завещать – какие-то нелепые бумаги? Наверное, чудак был мой предок».