В палату вернулась Катерина, мрачная и тихая, и молча легла на кровать.
Ну что сказали? – обратилась к ней Инна.
Да ничего утешительного. Не выписывают меня. Еще неделю продержат точно.
Ну и лежи себе отдыхай! Куда тебе торопиться? Дома все равно никто не ждет, – пыталась утешить ее Инна, но эффект оказался противоположным: Катерина заплакала.
У нее муж умер два месяца назад, вот сердечко и не выдержало, – шепнула Инна Ларисе.
…Бывали минуты, когда Лариса мысленно желала смерти своему мужу, хотя и любила его. Только безмерное отчаяние рождало такие мысли. Рано или поздно Лариса узнавала об изменах супруга, но никогда не подавала вида, раз и навсегда решившая для себя, что в подобных ситуациях, если не можешь человека бросить, единственный способ не унизиться самой и не скатиться до грязных оскорблений, это делать вид, что ничего не произошло, все по-прежнему хорошо. Но это внешне, а что бушевало в такие периоды у нее внутри, известно одному черту. Это было безумно трудно, но представить свою жизнь без Саши она не могла. Какой никакой, а ее, и только ее, законный муж. А «эти» все по номерам и очередности: первая, третья, да хоть сотая, а жена единственная. Да и Саша не стремился что-либо кардинально менять в своей жизни, видимо, его и так все устраивало…
Катя, Катюша, ну, успокойся, – гладила ее по голове Лена.
Да пусть выплачется, легче станет, – придерживалась иного мнения Инна.
Да нельзя ей переживать, и так кардиограмма неважная. Ну, Катенька, все наладится, – продолжала Лена.
Что может наладиться, когда его нет, и больше не будет никогда! Понимаешь, НИКОГДА?! А мне тогда что тут делать? Я хочу к нему! – рыдала уже в голос Катерина.
Да ты с ума сошла! Что ты говоришь! – ужаснулась Лена.
Катя, а дети? У тебя же есть дети! Это у меня их нет, а я все равно хочу жить. И это ты мне утром говорила: «Есть хоть какая-то жизнь, и то хорошо». В нашем-то положении! Мы все на волосок от другого мира. Но нам рано еще туда, ты слышишь?! – не выдержала Инна.
А дети уже выросли, и я им не нужна! – уже почти кричала Катерина.
На шум в палату прибежала медсестра, оценила обстановку, убежала снова и вернулась уже со шприцами. Вколола всем, кроме Ларисы, по уколу, Лене и Инне больше для профилактики, хотя и они уже лили слезы, а Катерине по острой необходимости. И только Лариса, распятая капельницей, казалась спокойной. У нее хорошая тренировка по выдержке, но из уголков глаз все же тихо струились соленые ручейки.