16. Эта теория нисколько не уничтожает вмешательства духов-покровителей, содействие которых есть факт, удостоверенный и доказанный опытом; но нужно заметить, что действие последних индивидуально, изменяется согласно личным свойствам покровителя и питомца и никогда не отличается единообразием и общностью инстинкта. В премудрости Своей Бог Сам руководит слепыми, а заботу о руководстве зрячих предоставляет свободным умам, чтобы за всяким оставить ответственность за свои поступки. Миссия духов-покровителей есть добровольно принятая ими обязанность, служащая им средством к возвышению, в зависимости от того, как они ее исполняют.
17. Все эти способы объяснения инстинкта, конечно, гипотетичны, и ни один из них не носит характера достаточной достоверности, чтобы быть предложенным как окончательное решение. Этот вопрос разрешится со временем, когда будут собраны наблюдения, пока еще недостаточные; а до тех пор надо ограничиться рассмотрением различных мнений и обсуждением их с логической точки зрения, терпеливо ожидая, пока появится свет. Решением, наиболее близким к истине, непременно окажется то, которое лучше других будет согласовываться со свойствами Божиими, т. е. с верховной благостью и высшим правосудием (гл. 2, п. 19).
18. Инстинкт, как руководитель, и страсти, как двигательные пружины душ в первый период их развития, иногда сливаются в своих действиях. Но между этими двумя началами есть различия, которые необходимо рассмотреть.
Инстинкт – это всегда верный и добрый руководитель; в определенное время он может сделаться бесполезным, но никогда не вредным; он ослабевает, когда разум получает перевес.
Страсти в первые периоды жизни души имеют с инстинктом ту общую черту, что возбуждаются одинаково бессознательной силой. Они происходят собственно от потребностей тела и зависят от организма более, чем инстинкт. Особенно отличает их от инстинкта то, что они индивидуальны и не производят подобно инстинкту общих, однообразных явлений; напротив того, они изменяются в интенсивности и в характере своем, в зависимости от особи. Они полезны, как стимул, до появления нравственного чувства, которое превращает пассивное существо в разумное; с этого момента они делаются не только бесполезны, но даже вредны развитию духа, препятствуя освобождению его от материальности: они ослабевают по мере развития разума.