Во сне Самюэль слышал странные голоса, доносившиеся из ниоткуда. «Меня колют иглами! Мне больно!» – звенело в ушах. «Я думать, что в ваших дочерей вселиться бесы» – слышалось в голове. «Ах, ведьма, это ты погубила моих дочерей!» – доносилось из тьмы. От этих слов Самюэля кидало в дрожь.
Дальше в действие пошли образы. Сначала Самюэль видел лежащих и корчащихся от боли двух девочек, потом он видел самого себя, берущего молитвенник. Затем слышал, как он читал молитву, но девочки закрывали руками уши и кричали. Он не знал, как помочь этим девочкам он был бессилен, и бессилие его пугало больше всего. Самюэль не выдержал и заплакал, проснувшись, он увидел жену, смотрящую на него.
– Опять они? – как-то раздражённо спросила она.
– Да, – тяжело дыша, ответил Самюэль.
– Ужас! Чуть ли не каждую ночь тебе снятся кошмары! Спать не даешь! Меня лично они не мучают.
Джозефина легла, натянула на себя одело и закрыла глаза.
– Ты никогда не любила Бетти и Абигайл, – произнёс Самюэль, можно было заметить в свете луны слёзы, стекающие по его лицу.
Он смотрел на свою жену, и спрашивал себя, почему она не любила их детей – это была величайшая загадка для Самюэля. Сейчас он ненавидел Джозефину, эту жесткую чёрствую ханжу, которая называлась его супругой. Он понимал, что навряд ли она любит его. Она не любила их детей, она вообще никого не любила.
– Ты ненавидела их… почему? – спросил Самюэль, перед его глазами до сих пор проносились те ужасные эпизоды прошлого.
Джозефина ничего не сказала, она захрапела, и стало понятно, что больше ответа ждать от неё бесполезно. Самюэль ещё долго не мог уснуть. Он лежал и думал обо всём, что ему приходило в голову, но вскоре глаза начали слипаться, и сон овладел им.
Утро следующего дня выдалось на редкость для этого лета пасмурным. Солнце еле-еле поднялось в небе, но его тут же заслонило тучами.
Выйдя из дома Перисов и пройдя вглубь города, мы попадём с вами в настоящую жизнь Салема. Уже в это время на улице было много прохожих, они ходили мимо простых деревянных домов. Пройдя дальше, мы заметим странное столпотворение: вокруг церковнослужителя собрались несколько человек и что-то громко обсуждали.
Самого главного в этом собрании выдавало его облачение. Одеяния остальных были однотипны. Сапоги, шляпы, вилы указывали на то, что эти люди одного рода деятельности. По тому, как они держали свои рабочие инструменты, было видно, что они не часто с ними расстаются.